– Зина! – вторила любимому мужчине дура-сестра, – сразу после оформления ты должна оформить дарственную! Ты что, хочешь зла своему племяннику? Хочешь, чтобы он жил в старой квартире с заплесневевшими обоями?
Зина молча слушала их доводы. Чем больше слушала, тем сильнее разгорался внутри яростный пожар. Когда они иссякли наконец-то, девушка подняла глаза. Посмотрела сначала на Таню. Долго смотрела, так долго, что та не выдержала, отвела взгляд. Потом посмотрела на Сашулю. Пронять его не стоило даже и пытаться, поэтому Зина тихо, упрямо и твёрдо выговорила:
– Нет.
Сашуля подавился возмущением, а Таня спросила растерянно:
– Как это – нет?..
Зина пожала плечами. Встала и вышла из кухни, уже не слушая, что ей там неслось вслед.
У себя долго сидела на подоконнике, раскрыв раму, глотала свежий майский вечер, – белый, прозрачный и ледяной, собирала и никак не могла собрать в кучку свои мысли. Если бы Сашуля завтра споткнулся и упал в открытый люк с концами, она бы не заплакала.
А может, надо было всё-таки не ерепениться, и всё-таки пожелать добра Таниному ребёнку? Пусть он родится в новостройке напротив Лахта-Центра. Ребёнку действительно нужны хорошие условия для жизни и развития...
Но – было бы место в той хорошей жизни у самой Зины?
***
– Зинаида, – сердито повторила Инна Валерьевна, вгоняя машину в крутой поворот, – ты сошла с ума?
Перед глазами ещё стелилась тёмная, подсвеченная уличными фонарями, гладь канала. Зина всё ещё летела вниз, к финалу своей коротенькой жизни. И на прямой вопрос ответить не сумела. Лишь на пятый или шестой повтор подтвердила, лишь бы отвязалась от неё невозможная эта женщина:
– Да. Я сошла с ума…
– Родственнички у тебя не подарок, – сказала Инна Валерьевна. – Конфликт – с ними?
И тогда Зину накрыло вдруг мелким истеричным хихиканьем. Она смеялась, смеялась, смеялась, и – смеялась. Конфликт! О, кабы Инна Валерьевна знала, что там был за конфликт! Какой у того конфликта вкус, какое послевкусие.
– Эк развезло тебя, – качая головой, выговорила Инна Валерьевна. – Ну, ничего, ничего, всё уже окончилось. И окончилось хорошо, Зина. Ты попала в хорошие руки.
Хорошо… в хорошие… Разум не вмещал знакомые с детства слова.
Может быть, потому, что никак не хотел вернуться к жизни.
Мимо несло предрассветные улицы. Мелькали дома, дома, дома… Старые фасады, помнившие ещё царские времена. В какой-то момент под колёса легли рельсы, значит, по этой улице ходил трамвай.