– Садись, показывай, – мне культурно открыли дверцу, я уселась, и мы тронулись.
Проехали буквально метров тридцать, фары выхватили лежащего парня, всё вокруг было залито кровью.
– Точно живой? – недоверчиво покосился на меня медбрат, сидящий рядом.
– Когда к вам выходила, был жив, – почему-то прошептала я, меня неожиданно затопил иррациональный ужас при виде этой картины в свете фар.
Не мешкая ни минуты, мы как-то все вместе вышли из «скорой», медбрат и врач аккуратно положили раненого на носилки.
– Вы должны поехать с нами, во-первых, дать показания полиции, во-вторых, определить его в отделение, – коротко бросил медик.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться, в глубине души я понимала, что раз пошла на поводу альтруистического порыва своей души, то последствия расхлёбывать тоже мне.
– Хорошо, и как это я паспорт с собой на прогулку в парк взяла, – получилось почти язвительно, и мы поехали.
Дальше было всё стандартно: раненого выгрузили и повезли прямым ходом в операционную, меня пригласили в кабинет дежурного врача, где уже находился полицейский. Я девушка честная, рассказала представителю правопорядка всё, потому как полицейские в моей личной градации стоят на одной ступени с мужьями, которым можно рассказывать всё, но не больше этого. В смысле, что упоминать об автомобиле, который растаял в воздухе, я не собиралась, как не собиралась рассказывать о том, что парень въехал в парк непонятно откуда (хоть я и шла спиной к нему, но уж различить звук подъезжающего мотоцикла и вдруг резко появившегося – могу).
Мои показания были документально зафиксированы, подозреваю, что, пока я их давала, на месте преступления уже побывала опергруппа, которая сличит мой рассказ со следами, оставленными злоумышленниками. Надеюсь, всё подтвердится, потому как, если мои слова не будут подтверждены следами автомобиля, уехавшего с этого злокозненного места... Уй, даже думать не хочу! По поводу мотоцикла парня полицейский сказал, что завтра утром будет проведён осмотр конкретным следователем, которому поручат расследование данного дела, записал данные Пашки, адрес его гаража, собственно на этом дело бы и кончилось, да не тут-то было!
Сент-Экзюпери сказал историческую фразу: «Мы в ответе за тех, кого приручили». В моём случае – за тех, кого спасли. Во врачебную дежурку, где я так долго и обстоятельно рассказывала события этого вечера, кстати, что интересно, события заняли минут пятнадцать (включая приезд скорой), а показания давала часа полтора, блин, вошёл хирург.