– Порядок, – повторил Ираклий. Забрался в машину. Кресло мягко обняло его, принимая удобную форму, из подголовника выдвинулся шлем.
– Маршрут в навигаторе. Самые красивые пейзажы Риолоты – под твоим крылом, прямо сейчас, хэ-хэй, – Тим отступил назад.
Ираклий, занёсший было руку над управлением, остановился.
– Ты разве не летишь со мной? Я читал обязанности гида.
Тим закатил глаза.
– Больше к роботам не пойду. Да, меня порежут на ленточки, если отпущу тебя одного, но, – он подмигнул, – я посмотрел-таки парочку интервью на досуге. Ты ненавидишь летать в паре. Ты выглядел слишком серьёзно, приятель, когда говорил об этом, так что – без меня. Вперед, от винта.
Тим вскинул вверх кулак. Традиции – это сила. Ираклий опустил колпак и отсалютовал в ответ. Но, прежде чем втопить газ, он две долгих секунды смотрел на тощую неуклюжую фигурку на поле. Ветер рвал смешную тунику, Тим щурился против солнца и мелко кивал, улыбаясь – мол, давай, жми, я прослежу, чтобы всё было супер.
Пожалуй, стоит сказать спасибо Нико, что раскопал этого шута.
Ираклий отвернулся и сжал штурвал. Большой палец в перчатке сдвинулся на миллиметр. Под ногами, по бокам зародилась низкая дрожь, она разрослась, накрыла, пробрала до костей. Ираклий широко улыбнулся и взял штурвал на себя.
Небо опрокинулось. Дыхание вышибло. Существование кончилось – началась жизнь. Где-то в солнечных бликах смеялась рыжая Майя – но почему-то с голубыми глазами Джульетты.
***
На балконе отеля ограды не предусматривалось. Внизу слабо мерцала силовая сетка. Ираклий поднял лицо: морской ветер смахнул с губ пыль и привкус крови. Он не знал, сколько простоял так, а когда отмер – увидел её. Джульетта раскинула руки, простоволосая, босая и ясная, как роса на заре. Футболка облепила маленькую грудь, острые соски. Наверное, он шевельнулся. Джульетта ахнула, попятилась к краю – Ираклий подался вперёд. Осознал, что между балконами пропасть и выругался беззвучно. Джульетта покосилась через плечо. Губы её шевельнулись. Ираклий напрягся, распознавая слово… «Не верьте». Кому?
Солоноватый порыв ударил в лицо. Джульетта отвернулась.
За прозрачным стеклом воздвигся мужской силуэт – кряжистый, невысокий. Профессор? Чёрта с два. Папенькины сынки выглядят иначе. Этот мужик научил её стесняться себя, своих эмоций? Ираклий стиснул зубы. Он наблюдал, как Джульетта, напряжённо выпрямив спину, скрывается в башне. Мужчина за стеклом положил руку ей на талию и увлёк в глубину комнаты.