Многие переезжали в торговый квартал, некоторые в более зажиточные районы, а кое-кто в квартал ремесленников. Соседи хвастались дочерью, вышедшей замуж за ювелира, но злые языки утверждали, что тот мастер работает только с серебром и давненько лыс.
Миэль невольно примеряла на себя все эти судьбы и приходила в уныние. Ей конечно ни в коей мере не хотелось оставаться старой девой, но и лысый серебрянщик не прельщал абсолютно. И все чаще вспоминалась мать и крепло понимание, как хорошо она знала свою маленькую Милли. Иначе никогда бы не внесла в завещание одним из главных пункт, гласивший что до совершеннолетия выйти замуж ее дочь сможет лишь в одном-единственном случае, если все семеро уважаемых свидетелей, заверивших этот документ, подтвердят, что союз заключается по взаимной любви и согласию. А если учесть, что среди них были верные слуги, знавшие каждый шаг Миэль, лекарь Абронсий и настоятельница храма, получившая в дар редкий артефакт, кубок определяющий яды, единственную вещицу, оставшуюся в доме от лучших времен, шанса заставить Миэль выйти замуж против ее воли просто не существовало.
Тихий условный стук в дверь поднял девушку с потертого кресла и заставил наскоро вытереть платочком заплаканное лицо.
-Входи, - шепнула она, отпирая засов.
-Молочка тебе принесла, и вот твоя накидка, - войдя в комнату и предусмотрительно заперев дверь, полушепотом произнесла Зарита, вытаскивая из-под фартука узкий конверт, – посыльный принес, очень просил передать лично в руки.
Вздохнула, помаялась и нехотя достала из кармана связанную ленточкой записку.
-А это от того прохиндея.
- Брось в очаг, - равнодушно велела Миэль, сразу узнав манеру Мигело. – И больше никогда не бери от него писем.
-Тогда я и это лучше назад отдам, - сообразительно усмехнулась кухарка, - и еще… Миль, мы тут поговорили… у меня тетка есть, живет она. Если ничего не найдется подходящего, поезжай к ней. Места хватит, денег тоже, она обеспечена, но от скуки теплые носки и шарфы вяжет. Будешь ей помогать и спокойно искать занятие по душе. Все лучше, чем в пансионе.
-Спасибо, Зарита, - девушка обняла преданную кухарку и пообещала, - так и сделаем, если не поступит никакого предложения. Ты же знаешь, сколько я писем написала… ой, а письмо…
Она присела к столу, подвинула ближе лампу и внимательно оглядела конверт. Ее имя и адрес написаны чётким, уверенным почерком без излишних росчерков и завитушек, какими непременно украшают свои надписи спесивые донны и писари знатных господ. А вместо обратного адреса стоит оттиск печатки, и на нем кроме инициалов и странного значка, смутно похожего на перевитые лентой песочные часы ничего больше нет.