– Что? Выдать меня замуж? Меня? Замуж? За какого-то урода с горы?
– Не с горы, а со Снежных Скал, – меланхолично поправил новообретенный папаня. – И не урода, а короля.
Свалившегося мне на голову счастья я не оценила.
– Да хоть за повелителя Вселенной! Я не собираюсь замуж!
– Соберешься! – рявкнул папаня. – Или замуж – или в Обитель Стужи!
– Чего-о-о? Я, вообще-то, домой хочу!
И тут на меня вылился поток сведений. Таких, что уши свернулись в аккуратненькие трубочки, а волосы сами собой уложились в прическу, именуемую «взрыв на макаронной фабрике». И было с чего. Оказывается, домой меня отправить не могли. Вот никак. Сюда вытащить – пожалуйста, а отсюда – увы. Папаня вещал что-то о пространственных дырах, о глупом эксперименте юности, о возможности притянуть родную кровь. За последнюю фразу я и ухватилась.
– Значит, ты призвал родную кровь из другого мира? И меня принесло к тебе, так?
Папаня поморщился, должно быть, выражая досаду моей несообразительностью
– Именно. Дыра уже почти затянулась. Признаться, и тогда, двадцать лет назад, я рисковал, отправляясь в ваш мир, но юность и свойственная ей бесшабашность… Впрочем, сейчас не об этом. Эксперимент прошел успешно, я не пострадал.
– А жаль, – буркнула я.
Он не расслышал, ну, или сделал вид, что не расслышал.
– Так вот, опять попасть в ваш мир я не могу. И никто не может. И оттуда сюда – тоже. Только магия крови сработала.
– Ага! – злорадно воскликнула я. – Значит, она прекрасно сработает и в обратную сторону. И меня притянет к маме!
– Кто притянет? – не менее злорадно вопросил папаня. – Или у твоей мамы вдруг проявились магические способности? Насколько я помню, она – женщина очаровательная, но магии в ней ни на грош.
Туше! Шах и мат! Вот чего-чего, а магии в маме и я не замечала. Да и имей она возможность меня вернуть, вряд ли бы ей воспользовалась. Мы… нет, не враждовали. И не так, чтобы не слишком ладили. Просто существовали автономно друг от друга. Маму интересовали в основном ее картины, такие же чудные, как и она сама. Вряд ли она заметит мое отсутствие в ближайшие полгода. Хорошо еще, что голодная смерть нам не грозила: от бабушки с дедушкой, никогда мною не виденных, осталось приличное наследство. Шиковать не получалось, конечно, но на жизнь хватало.
– Так что выхода у тебя нет, – не дождавшись ответа, довольно объявил папаня. – Кроме как замуж, конечно.