- Ты рано, - удивилась она, отступая в сторону и пропуская его мимо себя. – Вы разве сегодня не репетируете? Как дела в школе?
- Нормально, - проходя, бросил Хиро. - Она со мной.
Мика сообразила, что его последняя небрежная реплика, относилась к ней. Женщина приветливо улыбнулась перепуганной девочке с круглыми от страха глазами.
- Заходите, - пригласила она. – Я мама Хиро.
- Я… я Мика Симидзу, - поклонилась девочка. – Я так рада.
- Я тоже, - кивнула госпожа Танабэ, и Мика осторожно переступила порог.
- Пусть идет на кухню, - раздался голос Хиро откуда-то сверху.
- Пойдемте, я проведу вас, - мягко пригласила её мама Хиро.
Поклонившись, Мика робко последовала за ней, с любопытством поглядывая по сторонам. В гостиной, оторвавшись от просмотра телевизора, на нее оглянулся отец Хиро, Мика поклонилась и ему. У нее отлегло от сердца, и она немного успокоилась. Кухня, куда привела её госпожа Танабэ, была большая, но уютная, разделенная барной стойкой. Дом как дом. Все обыденно, и нет ничего подозрительного или зловещего. Когда Хиро появился на кухне с телефоном, пачкой сигарет и тетрадью, Мика стояла у стола все, также прижимая школьную сумку к груди. Неприязненно посмотрев на нее, он швырнул тетрадь с тестами на стол.
- Давай объясняй, чего ты мне тут начеркала. Да отцепись ты уже от своей сумки. Положи её на стол что ли.
- Хорошо… спасибо… - и Мика, пристроив сумку на угол стола, села на краешек стула. – Покажите, Хиро-кун, где вы не поняли?
- А? – развалился тот рядом на стуле.
Подвинув к себе тетрадь, он начал листать ее, тыча пальцем:
- Здесь, вот здесь и здесь. Давай, начинай.
На кухню зашла госпожа Танабэ, и поставила на стол тарелку с моти – рисовыми пирожками.
- Что будете, Мика, чай или кофе?
- Спасибо, ничего, - скованно поклонилась Мика, чувствуя, как рот наполняется голодной слюной.
- Не стесняйтесь, Мика-сан, - улыбнулась г-жа Танабэ. – Вы же после школы, а значит нужно поесть, чтобы сделать уроки хорошо.
- Чай, - прошептала Мика, и пододвинула тетрадь к себе, чтобы скрыть смущение.
То, что Мике предстояло объяснять, было помечено карандашными галочками почти на каждой странице тетради. Но, что-нибудь объяснять Хиро было не то что непросто, а почти невозможно. Её объяснения прерывались его зевками, постоянно трезвонившим сотовым, по которому он долго разговаривал, смеясь. Зато в это время она могла спокойно попить чай с пирожками. Когда время подошло к десяти вечера, Мика поняв, что ее взяли в рабство, робко попросилась домой и тут же зажмурилась, ожидая гневного окрика, ведь она не объяснила даже половины того, что должна была. Но Хиро сказал только: