— Признаться, я тоже так думала, — пожала я плечами, — пока в секретариате меня не обрадовали новостью, что это на самом деле моя новая должность. Спешу вас уверить, что через месяц сбегу отсюда по собственному желанию. А за месяц ничего важного все равно не случится. Учебный год еще даже толком не войдет в привычную колею.
— Не все так просто, госпожа ректор, — нахмурилась эта суровая леди и двинулась по коридору.
— В чем же загвоздка? — я щелкнула пальцами, заставляя багаж плыть за нами.
— За последние тридцать лет вы тридцатый ректор, — тихо, сквозь зубы, произнесла женщина.
— Что вы сейчас сказали? — такого я точно не могла ожидать от изолированного учебного заведения, находящегося в богами забытом месте посередине ледяного океана.
— Все они умирают при загадочных обстоятельствах через месяц после начала учебного года, — гулко сглотнула шатенка. — Но это не следует обсуждать в коридоре.
— Конечно, мисс … — я замялась и посмотрела на нее вопросительным взглядом.
— Доргас Эфавир, заместитель ректора, — кивнула леди. — Единственная, кого успел назначить покойный ректор Вус — последний, кто умер своей смертью и по собственной воле занимал эту должность. Как же мне его сейчас не хватает. Такой хороший мужчина был.
— А от чего он умер? — мне стало любопытно, что меня ждет.
— От старости, — вздохнула заместительница. — Ему исполнился одна тысяча девятьсот тридцать первый год. Он был одним из самых старых долгожителей в нашей стране. Про него даже писали в газетах.
— Какой же у него был психоз? — мне действительно стало любопытно. Так долго редко кто из магов живет, а уж те, у кого нестабильный и неправильный дар, и подавно умирают до срока.
— Совсем нестрашный – голос очарования, — рассмеялась мисс Эфавир. — Люди и маги не могли на него злиться, так как были очарованы или влюблены в него.
— Он мог свергнуть короля, — глаз у меня нервно дернулся.
— Конечно, — как что-то само собой разумеющееся, сказала заместительница, — но ему было это неинтересно.
— Понятно, — не стала я настаивать на продолжении рассказа.
— Сейчас вас надо поселить, — задумалась женщина.
— Мы опаздываем на распределение, — осторожно напомнила я.
— Точно, — моя сопровождающая словно ото сна очнулась и поспешила вперед.
По коридорам мы теперь почти бежали, но при этом сохраняли стать и положенную нам по статусу горделивость. Сложно быть кем-то важным. Это накладывает на тебя такой тяжелый отпечаток, что от него хочется больше избавиться, нежели сохранить. Вот и я уже начала ощущать на собственных плечах это тяжелое давление и влияние громкого звания — ректор.