- Папа, - я перевела дыхание, закрыла за собой дверь, прислонила метлу к стене и сняла сумку с плеча, - за семь лет пора было уже понять, что в любовной магии как на войне!
И попыталась утереть лицо, но только сильнее размазала по нему копоть. И ожог на носу вспомнил, что ему по определению положено болеть.
Диплом пришлось продемонстрировать, а то он не верил.
Потом мы ели торт, мой любимый, с бордовым бисквитом, розовым кремом и свежей малиной. Хорошо, когда кто-то точно помнит, что тебе нравится. Пока с трудом представляю, как на новом месте обойдусь без этого. Может, Горгонья все подстроила, чтобы задеть в последний раз? Или кто из сокурсниц подлянку сотворил чисто из ведьминского интереса? Сомневаюсь. Точно нет. Как бы они такое провернули? Да и книгу из-за меня никто бы портить не стал.
Я рассказала про церемонию, позволила себя заобнимать, счастливо щурясь, и только потом осторожно сообщила неприятное:
- Распределили меня в Лельшем.
- Это же… - Папа растерянно моргнул. – Кстати, где это?
- Узнаю, когда доберусь, и тебе расскажу, - пообещала с честным видом.
В восторг родитель предсказуемо не пришел.
- Отправляйся отдыхать, везучая моя. К утру я все улажу.
Этого-то я и боялась!
- Нет, папа, - возразила твердо. – Я поеду.
- Абигайль!
Ссорились мы редко, зато так, что голос хрипеть начинал, мелкие предметы по комнате летали, звучали угрозы запереть и запретить колдовать и искры сыпались. Побеждала неизменно я. Просто папа не мог расплакаться, а дочке использовать запрещенные приемы в виде дрожащих губ, жалобных всхлипов и скользящих по щекам слез вроде как не возбранялось. Хотя ведьмы не плачут и вообще я у него сильная девочка. Но чего не сделаешь, чтобы вышло по-твоему.
Получилось и в этот раз. Папа еще попробовал меня отговорить, даже открыть свое брачное агентство предложил, но мне внезапно захотелось самостоятельности. Так что я стояла на своем. И в конце концов победила.
- Не волнуйся, я быстро, - заверила, когда он уже согласился. – Всех влюблю, отловлю, осчастливлю и домой!
- Как, говоришь, это место называется? – уточнил папа.
- Лельшем, - сначала ответила, а уже потом переполошилась: - Только не вмешивайся, пожалуйста! Обещай!
- Обещаю, - серьезно кивнул папа. – Я просто проверю, чтобы моей девочке там ничто не угрожало.