И всё оборвалось в миг.
Мариус распахнул глаза и увидел перед собой лицо Кхалессы. Ведьма вальяжно расположилась на кровати и улыбалась, склонившись над ним. Её длинные чёрные волосы, змеями скользили по подушкам. Маг подскочил как ужаленный, чем только повеселил Истинную.
— Разве ты не должна развлекаться со своим суженным? Он теперь свободен от вечно хмурого и непреступного Маккивера.
Сложно было привыкнуть к мысли, что Эдгара больше нет. Ещё одна смерть. И сколько их будет, прежде чем всё закончится?
Заклинатель потянулся к графину с водой, но передумал и схватил бутылку со скотчем.
— У нас с Фенриром свободные отношения, — потягиваясь, промурлыкала она.
Моргот залпом осушил бокал, даже не различив вкуса.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Мариус.
— Сомневаюсь, — буркнул он, рассеянно глядя в стакан.
— Ярость. Ненависть. Именно эти чувства должны были лежать на дне ящика Пандоры, потому что только они протягивают руки из-под обломков порушенной веры. Мне это хорошо знакомо.
Стекло бокала стало плавиться в руке. Он смутно понимал, что делает. Плёл вязь произвольно, снова испытывая злость и опустошающее бессилие. Прозрачные, смертельно-острые иглы росли на ладони. Запахло морозом, лютой стужей. Заклинатель повернулся и отпустил их. Древняя отбилась играючи и, кажется, совсем не обиделась. Напротив, ведьма выглядела довольной.
Она подошла ближе.
— Ты удивительно силен, Мариус… и талантлив.
Кхалесса запустила пальцы в его волосы, перебирая седые и черные пряди. Моргот попытался отстраниться, но Истинная сжала их в кулак, потянула. Он зашипел, морщась от боли.
— В тебе больше магии и крови предков, чем в ком бы то ни было. Знаешь, почему волосы Демиурга белы как снег? — она прижалась теснее, положила руку на грудь. — В Керидверне верят, что магия крови отнимает душу. Магов посвятивших свою жизнь запретному искусству зовут Отступниками. За белые волосы, бесцветные глаза… Их ненавидят, боятся. Но все это глупо. Просто, сильный маг выжигает себя, перерождается. И для него открываются удивительные возможности, — Кхалесса почти шептала ему в губы. — Здесь все иначе, в этом мире… Но я могу направить тебя. Только попроси.
Дыхание теплое. От нее пахло морем, сандалом и… ладаном. Ресницы подрагивали. Кожа белая, гладкая… Пребывая в странной полудреме, он провел кончиками пальцев по её щеке. Кхалесса улыбнулась. Красивая, несомненно. Только красота эта убийственная. Странно, но Мариус ничего не чувствовал. Внутри образовалась пустота, заполнить которую Древней ведьме было не под силу, несмотря на все её могущество.