— Страшный?
— Нет ше! Говорят, этот колдун не всегда быть… был такой опасный и что когда-то он даже был счастливо шенат. Ещё до начала войны. Об этом почти никто не знать… но моя прабабка была одной из дам, приблишенных к нему и его шене. Ты представляешь, что человек, совершивший столько убийств и проливший столько невинной крови, мог быть когда-то влюблён, как...
Алекс уронил Талиру на кровать.
— Не может быть! Что ты такое говоришь! Злые колдуны не могут никого любить, я точно знаю, — сказал он, стягивая свою рубашку и опускаясь рядом с ней. — Если только не таких же колдуний...
… Ночь заканчивалась предательски быстро. Алекс лежал на боку, подставив ладонь под щёку, и смотрел, как разливается приглушённый свет на нежной коже груди, рисует резкие грани ключиц и ложбинки между ними, как играет в золотистых волнах волос. С ней было хорошо. Интересно. Талира тихо рассказывала про свою семью, а он поглаживал её изящные пальцы, такие красивые, трепетные. Порывистые и сильные, когда сжимали его плечи, мягкие и податливые, когда он прижимал её ладони к постели. Юная, милая и живая — и ей скоро быть женой дряхлого старика. Алекс всмотрелся в её лицо. Казалось, она знала, как с этим жить. Или делала вид, что знает.
Он тихо прижал её руку к губам. Массивный золотой перстень холодил кожу. Алекс рассмотрел его, привлечённый затейливым едва заметным знаком на нижней стороне кольца.
— Фамильный?
— Да… почти. Его передала мне та самая прабабушка, про которую я говорила, — Талира сняла кольцо с пальца, а сама уютно устроилась в его объятиях, рассказывая. — Там внутри буквы. Это… это не ивварский язык и не энарийский. Я не знать его. Но бабушка говорить, это кольцо принадлежало жене Сиркха. Она благодарила моих родных за то, что они не выдали её и помогли бежать накануне казни.
— И неужели её не нашли? — Алекс удивлённо поднял брови, беря кольцо в руки. — Наверняка было немало охочих до мести ненавистников.
— Я не знать. Говорят, корабль её потерпел крушение у Итенских. Больше её никто не видеть...
Но Алекс перестал слышать, что она говорит. Он читал. Читал те самые незнакомые Талире буквы. Символы мёртвого языка даори, способность понимать которые досталась Алексу от рождения, будто бы вместе с даром колдовства, его связи со стихией. А сейчас каждая буква била колоколом в его голове.