Мариус скинул рубашку, Альке в глаза бросился широкий бугристый шрам через грудь наискосок. Затем снял брюки, аккуратно повесил их на спинку стула и, оставшись в белье, сел на край кровати. Посидел молча, уронив голову в ладони. И тут словно тысячью острых осколков взорвалось в сознании – что ж ты, Алька, молчишь? Вот он, твой любимый мужчина. Что бы он не сделал – все равно любимый, глупо это отрицать, и уж тем более глупо себя за это корить. А ты ведешь себя как безмозглая курица, позволяешь чему-то стать между вами… Он ведь обещал, что с Авельроном все будет в порядке.
Алька на четвереньках подобралась к Мариусу со спины, обняла за напряженные плечи, приникла щекой к спине, ощущая биение его сердца. И улыбнулась, когда его ладонь накрыла ее руку. Оказывается, она успела соскучиться.
- Почему ты так поздно? – прошептала Алька, - тебе скоро снова вставать…
- Разбирал бумаги в кабинете. Ты все еще злишься, маленькая птичка?
Она задумалась.
И снова не знала, что и сказать.
- Верь мне, - прошептал Мариус, - постарайся просто мне поверить. Все будет хорошо, если мы поведем себя правильно. И Авельрон не пострадает, клянусь.
- Я хочу его увидеть.
- Хорошо. Очень скоро, обещаю. Только вот улажу все срочные дела… А еще мы приглашены на королевский бал. Так что тебе придется заняться подбором платья.
- А нельзя не пойти? – она плотнее приникла к Мариусу. Так хотелось спрятаться за ним от всего мира, но, видно, не получится.
- Нельзя, - он вздохнул, поглаживая ее пальцы, - увы.
Потом повернулся, лег набок, глядя на нее.
- Знаешь, меня не покидает ощущение, что мы упускаем что-то важное, - сказал тихо, - но, Алечка, самое важное – это то, что мы с тобой вместе. Я не для того перевернул все с ног на голову, чтобы от тебя отказаться. Придется тебе с этим смириться.
***
Утро…
Оно оказалось неожиданно прекрасным.
Началось с того, что кто-то большой тяжело прыгнул на кровать. Алька подскочила с визгом, и тут же была повалена обратно. Тиберик, неведомо откуда появившийся в их спальне, обхватил ее руками за плечи.
- Алечка!
- Тиб? – она прочистила горло, - откуда…
Плечистый силуэт загородил окно. Мариус, умытый, причесанный, одетый по форме Надзора, присел на широкий подоконник и тихо посмеивался, глядя на нее. Такой родной, темные пряди падают на лоб, и в глазах смешливые искорки, и брови с изломом приподняты, отчего вид у Мариуса совершенно злодейский – но она-то знает, что это не так на самом деле.