— Все это написано в интернете, — я не стала записывать ненужные мне сведения.
— Дело в другом, — почесал мужчина нос. — Сейчас в нынешнем состоянии я являюсь самой желанной добычей. Модели знают, что им не на что рассчитывать, в их контрактах и так прописано, что постельные обязательства не распространяются дальше постели. Но это мелочи. Сейчас появился некий олигарх, который утверждает, что я не просто отнял у него бизнес, но и изнасиловал его несовершеннолетнюю дочь. В качестве доказательств они готовы представить ребенка, которого, как истинные верующие, воспитали в почете и уважении.
— И что же вас смущает в этом рассказе? — подняла я бровь.
— Я бесплоден от рождения, — мне протянули справку. — Об этом знает ограниченный круг лиц.
— Тогда каким ребенком они вам угрожают? — рассмеялась я. — Любой тест ДНК сможет опровергнуть все их доводы. Или вам жалко шестьдесят тысяч?
— Вот пять тестов, — протянули мне очередные документы, — и все они утверждают, что ребенок мой. Единственное, что я смог сейчас добиться, это признание решения суда недействительным. Вы так вовремя раскрыли всем правду о взяточничестве нашего общего судьи. Сейчас на мое дело назначили нового, и вот я решил, что лучше и адвоката сменить на непредвзятого и неподкупного.
— Что тесты? — мне слабо верилось в их правдивость, ведь справка пятнадцатилетней давности выглядела куда правдоподобнее.
— Как призналась одна из медсестер, — он нервно растер шею: — Все клиники в городе, так или иначе, но связаны с этой семейкой.
— Понятно, — кивнула я, сделав очередную пометку, — а теперь, что именно вы хотите от меня?
— Вы должны доказать мою невиновность по всем пунктам, — вздохнул мужчина, — я и пальцем не трогал его дочь. Там такой страшный крокодил, что у меня на нее и не встанет. Девица настолько отвратительная, что даже за деньги никто ее в жены не берет. И это при том, что ей уже за тридцать пять. Кошмар, одним словом.
— Подождите, — я зашуршала документами, — вы сказали, что в суд подали за изнасилование несовершеннолетней, а сейчас сказали, что дочери тридцать пять. Где-то неувязочка!
— Насколько я знаю, — заглянула в компьютер, — вам в этом году тридцать. Свою компанию вы организовали в восьмом году в возрасте двадцати двух лет. На тот момент девушка была мне ровесницей и на несовершеннолетнюю в двадцать шесть, ну, никак не могла тянуть.