— Прием скоро начнется, — шепнул он на ухо Окуни. — Скоро должен появиться господин Сильвер.
— Откуда вы…
Но не успела девушка задать вопрос, как двери с противоположной от входа стороны распахнулись. Все взоры устремились туда, где на верхней ступеньке лестницы стоял мужчина. Как Окуни и думала, он оказался стариком. Господин Сильвер, опираясь всем весом на массивную деревянную трость, прохромал к гостям. Несмотря на возраст, у него была мощная фигура, лицо скрывалось за толстыми стеклами круглых очков, средней длины седыми волосами и пышной бородой.
— Приветствую вас, дамы и господа, на моем вечере! — разнесся мощный голос господина Сильвера по залу. — Надеюсь, вы насладитесь закусками, танцами и общением. За прекрасный вечер! — он поднял бокал с шампанским, поднесенный слугой.
— За прекрасный вечер! — ответил ему нестройный хор голосов и зал оглушил звон хрусталя.
Сделав несколько глотков за здоровье хозяина, гости вновь разбрелись по залу маленькими группками и продолжили беседы. Заиграла музыка, и в опустевший центр вышли первые пары.
— Нам с вами тоже нужно потанцевать, — прошептал барон на ухо Окуни и с усмешкой добавил: — Не сразу же вам бежать в дамскую комнату.
Окуни очень хотелось возразить. Чем быстрее они покончат с делом, тем быстрее она исчезнет из этого дома. Пусть господин Сильвер ни разу не посмотрел в ее сторону, но находиться в одном помещении с женихом… Какое же противное это слово — жених! А становиться оно особенно противным, когда его применяют к старику!
Отогнав непрошеные мысли, Окуни с улыбкой произнесла:
— Как вам будет угодно.
Что может быть хуже: танец с бароном Бармой или свадьба с господином Сильвером? Все-таки, свадьба. Танец, стиснув до скрежета зубы, можно пережить. Можно… Да разве?! Этот огромный живот, бьющий Окуни по бедрам, точно оставит на утро синяки. А сбившееся дыхание, опаляющее своим жаром декольте, порозовевшие от близости к груди молодой девушки щеки… Как же это мерзко!
Когда музыка прекратилась, Окуни вырвалась из объятий барона и, буркнув что-то о дамской комнате, под аплодисменты кинулась прочь из зала. Остановившись в дверях, девушка взглянула на Барму: он нисколько не был ошарашен поведением спутницы, наоборот, его окружила толпа девиц наперебой кричащих, что следующий танец должен принадлежать им. Окуни не могла выдавить из себя даже писк, ошеломленная поведением дам. Как этот поросенок в метр пятьдесят, да еще и с памятником погибшему другу мог так привлекать женщин?! Это должно быть какая-то шутка.