– Отвали, урод! Все прочь! – закричал Серж – Вы, звери, все звери, чудовища, прочь! Сейчас мы с Паулиной уходим отсюда. Лишнее движение, и я порежу тебя. Слышал, Юрьев?
Спина Сережи была напряжена, я видела как перекатывались мышцы под тонкой тканью футболки. Красивый он. Как же жаль.
Презрительная улыбка расцвела на лице Хозяина.
– Режь, – приказал он. – Смелее.
– Что?! – отшатнулся Сергей. – Ты сбрендил, Юрьев?
Мальчишка. Если уж пошел ва-банк, иди до конца. Забери с собой всех, кого сможешь. Я бы так сделала. Наверное.
Хозяин не отставал, шагнул следом, заставляя Сержа пятиться дальше. Я не вмешивалась, тавро, итак, пекло, не переставая, только смотрела. Розочка все еще была между ними, щерилась заостренными лепестками, жаждала крови.
– Ты нарушил первое правило, парень. Напал на колдуна, – усмехнулся Хозяин, когда между ними почти не осталось свободного места. Он двинулся еще ближе, насаживая животом на острие. – И за это наказание одно: смерть.
Кровь капала на пол, я слышала: кап-кап, кап-кап. Воздух наполнился запахом соли и железа, будоража мою сущность. Я невольно облизнула губы, не в силах отвести взгляд от пальцев Сержа, окрашенных красным. Тот тоже смотрел, удивленный, ошарашенный. Смотрел и никак не мог выпустить бутылку из рук. Он и Юрьев – эти двое представляли собой странную композицию, пугающую, нелепую, уродливую. Но почему тогда так быстро билось мое сердце?
– И еще, парень. – Хозяин отступил на шаг. Ему было больно, я знала, но ни тени страданий не появилось на холеном лице. – Среди присутствующих только одно чудовище, только один зверь. Она.
И указал на меня.
– Она.
А потом он подарил мне еще одну улыбку и отдал приказ:
– Оборачивайся.
Какая же ты сволочь, Хозяин.
Я сжала кулаки, сдерживая невыносимое желание обернуться, скинуть слабое человеческое обличие. Смотрела на Юрьева, мечтая увидеть, как воспламеняется на нем одежда, как кожа покрывается не заживаемыми волдырями. Но все тщетно, колдовской силы во мне не было.
Хозяин демонстративно задрал подол рубахи, обнажая израненный живот, затем вытащил из кармана бутылочку. Темная бутылочка зачарованного стекла, такая не разбивалась и не терялась Никогда. Если, конечно, владелец не пожелал с ней расстаться. Юрьев не желал. Он отвинтил крышку, сделал глоток и нарочито медленно облизнул губы. Рана на животе моментально заросла.