– И что ты собираешься предпринять дальше? Надеюсь, уже утром покинешь город и вернешься в Юджин? Я смогу заказать билет на завтра на твое имя. Только скажи, - голос Майкла в раз утратил сексуальный подтекст. Он говорил серьезно, и я чувствовала, что мой молодой человек скрывает свое беспокойство.
Я вспомнила о листах, которые лежали в белом конверте в моей сумочке, и тяжело вздохнула. При всем моем желании вернуться к привычной жизни Нью-Йорка, пока я не могла себе это позволить.
– Майкл, дай мне три дня, - попросила я. – Рут попросила меня кое о чем в своем завещании, и я бы хотела выполнить ее последнюю просьбу.
Долгая пауза в динамике телефона красноречиво говорила о сомнениях, которые терзают Майкла. Но, наконец, он заговорил:
– Хорошо, милая. Но после этого ты вылетаешь в Нью-Йорк первым же рейсом.
И вновь я не сдержала улыбку. Майкл любит, чтобы за ним оставалось последнее слово, ну а я умело поворачивала разговор так, чтобы ему всегда именно так и казалось. При этом он редко на чем-то настаивал. Вот так и получалось, что мы находили компромисс. Правда, это не касалось поездки в Лоуэлл. Здесь он проявил настойчивость в попытке отговорить от поездки. И именно это воспоминание, вплывшее случайно в голове, неприятно царапнуло изнутри.
– Конечно, Майкл. Я так и сделаю, - согласилась с женихом я. Словно почувствовав перемену во мне, Майкл вдруг вновь изменил интонацию.
– Я люблю тебя, Кейт. Помни об этом, - вновь мягко прозвучали его слова, и я отбросила не нужные мысли.
– Я помню.
Разговор с Майклом благотворно подействовал на меня. Старый дом Рут уже не казался мне таким мрачным. Но все же я поспешила удобно устроиться на диване, чтобы как можно быстрее придаться сну. Это была наивная надежда на то, что следующий день уж точно будет легче предыдущего.
Глава 7
Я видела сон. И это был не тот сон, когда мозг перерабатывает поступившую во время бодрствования информацию в сновидения. Я ощущала все настолько реально, что даже проснувшись, оставалась какое-то время в уверенности, что все было на самом деле.
Во сне до меня донеслось песнопение хора женских голосов. Странным, не знакомым мне языком молодые голоса повествовали о каком-то событии, случившемся очень давно. Даже не понимая смысла слов, я отчего-то улавливала истинную суть песни. Ровный строй голосов то повышался, то опускался, формируя своеобразную волну звуков. Я открыла глаза, и осмотрела комнату, в которой находилась. Гостиная дома Рут была освещена, хотя ни одна лампочка и не горела. Голубоватое свечение разлилось вокруг меня, но я не смогла определить, где же его источник. Какая-то неведомая сила заставила меня подняться с дивана, на котором я спала. Белый шелк сорочки заструился по ногам, и я почувствовала прикосновение гладкой ткани к своей коже. Мягкое, оно словно ласкало меня сотнями рук.