Но все изменилось, ее больше нет и никогда не будет.
Опустившись на идеально заправленную кровать, я сжала колени ладонями. Впереди маячит чужая жизнь, о которой мне известно абсолютно все; чужой враждебный мир беспринципных мужчин, в котором я по нелепой случайности сумела прикинуться своей.
Предел достигнут.
Несмотря на то, что Андрей неумолимо выжимал из меня все соки, опустошая морально, его потеря причинила мне сильную боль. Да, наш брак трудно было назвать идеальным, в последнее время он скорее напоминал партнерство, и тем не менее, Андрей был единственным близким мне человеком. Единственным, кто не бросил в тяжелый период, когда думала, что не выкарабкаюсь, и больше всего на свете хотела сдохнуть. Единственным, кому я хоть немного была нужна, пусть только для того, чтобы маскировать его бездействие или по первому же звонку забрать его, накуренного в хлам, из очередного сомнительного притона, где они зависали с такими же обкуренными дружками. Я злилась, обещала, что делаю это в последний раз, но все равно отправлялась за ним куда угодно, потому что не могла иначе, забота о нем была моим первостепенным долгом. Какие бы отношения ни складывались между нами, но пока Андрей был жив, у меня имелась семья. Настоящая.
Семья…
Теперь его нет, а значит, у меня не осталось вообще никого.
Денис
Хлебнув коньячку прямо из горла вычурной бутылки, темноволосый мужчина в застегнутой через пуговицу белой рубашке нетвердой походкой приблизился к висящему на противоположной стене плакату и вытащил из него все дротики. Отошел. Неясным взглядом окинул мишень, прицелился и точно по одному запулил в самую середину все имеющиеся копья. Бинго! Дротики, несмотря на неловкие движения, точно попали в цель, вонзившись в улыбающуюся светловолосую сучку на широком плакате, местами порванном предыдущими попаданиями.
Вот оно как – меткость, оказывается, не пропьешь. Как и ненависть.
- Бас, - окликнул позади старый приятель Юра, еще с давних бешеных времен больше известный, как Ворон. Верный соратник и его правая рука, без которой в этой расхлябанной богадельне ни черта бы не работало…
Не оборачиваясь на зов, мужчина еще немного полюбовался на плакат, после чего резко развернулся вокруг оси, полоснув Юрку внимательным взглядом, и спросил отрывисто:
- Что?