Вся суть оллирейнской расы, основа их менталитета, главная движущая сила всех их поступков сошлись для меня в полном хищного интереса взгляде Лилайона ак-лидана.
Патологическое, гипертрофированное любопытство, ради удовлетворения которого можно жизнью рискнуть, пройти по краю пропасти, в жерло работающего коллапсара заглянуть… ну, или добиться ареста олегопетровскими стражами порядка.
А центром интереса стала я.
Что бы я ни сделала сейчас, как бы ни повела себя, - все это будет зафиксировано в памяти главы внешней разведки Объединенного флота Оллирейна, в профессиональной памяти, натренированной даже на мгновенное запоминание длинных таблиц, - можно было догадаться, как готовят таких спецов, и на что они способны.
Снова под стеклом микроскопа.
Опять!
Я с трудом удержала злые слезы, вскипевшие под веками.
Колоссальнейшее чувство собственного бессилия выдирало пол под ногами. Будь я одна, я, наверное, свалилась бы в глубокий обморок. Но я была не одна.
Нохораи начала приходить в себя, ее затошнило, и я занялась бедной девочкой. Потому подняла крик, требуя детское питание и воду, а когда у меня опять попытались забрать девочку, черное озеро тяжело плеснуло через край, разлохматив в клочья фронтальную решетку моей персональной клетки и впечатав в стену заботливого стража. Исключительно во благо ребенка, да.
- Никому не позволю к ней прикоснуться!
Нас, меня и Нохораи, определили в другую камеру, а Лилайон не удержался от ехидного комментария:
- Я же вас предупреждал.
Его внимательный изучающий взгляд словно приклеился ко мне липкой лентой, я чувствовала его спиной, кожей, нервом, всем существом своим, и ненавидела. Как ненавидела, словами не передать! Меня удерживало от безудержного выплеска ненависти только присутствие Нохораи. Если бы не она, честное слово, не знаю, как бы я выдержала!
У меня уже не пытались отобрать девочку. Наоборот, предоставили все необходимое, чуть погодя принесли переносную кроватку на силовом подвесе - заказали, с опцией срочной доставки. Испугала я их на совесть. Надо думать!
Я успокаивала, обнимала, снимала последствия наркотического сна. Нохораи цеплялась за меня и рыдала, потом перестала плакать, я соорудила ей человечков из одноразовых салфеток, и мы славно поиграли в шагающих солдат. А потом Нохораи начала тереть глазенки кулачками, я взяла ее на руки и ходила с ней по клетке, пять шагов прямо, семь влево, пять - обратно… Помогла ей уснуть. Уложила в кроватку.