- Придушил бы тебя, - в сердцах прорычал Басманов, испепеляя меня взглядом, полным искренней ненависти.
Ничего на это не ответив, я протянула ладони к его рукам, под пристальным, высверливающим во мне дыры взглядом брата легкими касаниями пробежалась от локтей к широким кистям и, ощущая под дрогнувшими пальцами твердую корку на сбитых костяшках, сжала его прохладные ладони в своих, теплых. Глядя в сверкающие глаза Дениса, устроила его руки на своей шее, едва поморщившись от легкой боли в травмированном запястье.
- Давай… - усмехнулась одними губами. – Ну же, давай, придуши меня. Мы здесь вдвоем, тебя никто не остановит.
- Чокнутая, - с опаляющей ненавистью, буквально по слогам процедил он, не отводя глаз, не делая никаких попыток разорвать контакт наших накрепко соединенных ладоней.
- Я вижу, как тебе этого хочется, зачем отказывать себе в удовольствии?
– Думаешь, неприкосновенная? Хочешь играть с огнем и не обжечься? По-твоему, я не смогу свернуть тебе шею?
- Сможешь, - возразила я без колебаний, не сомневаясь в этом.
Открыто смотрела в его бешеные от злости глаза, понимая, что брат действительно способен меня придушить. В то же время мне трудно было спрогнозировать свои возможные действия в случае, если бы он это сделал. Да, я могла позволить ему довести дело до конца, легко и просто отдать себя в его руки, а могла впасть в бесконтрольную панику и начать вырываться, могла исцарапать ногтями его физиономию в попытке спасти свою жизнь… которую сейчас сама так неосмотрительно передавала во власть нестабильного убийцы, помешанная, ненормальная, отчаянная, готовая принять от него даже собственную смерть.
Я устала… смертельно устала бороться с ветряными мельницами. Ежедневно с самой собой… И с ним. Всегда. Даже когда его нет в моей жизни.
- Денис… - одними губами, почти беззвучно прошептала я, осторожно разжимая пальцы вокруг его неподвижных ладоней, обхватывающих мою шею. - Попробуй, как это просто, - и медленно опустила руки вдоль тела, давая понять, что не буду сопротивляться, полностью отдавая ему контроль над ситуацией, показывая, что совсем не боюсь смерти. А больше напугать меня ему нечем. Чувствуя, что именно в этом кроется моя невидимая ему сила, я не отводила взгляда от его темных, очень страшных глаз, таящих в себе целый океан негативных эмоций, готовых выплеснуться на меня и погрести под собой без остатка. За все, что я делала до этого. За бесконечные годы вдали друг от друга. За уродливую ложь, которой между нами оказалось непомерно много.