К слову, о зарплате. Работала я в небольшой, но довольно успешной фирме. На зарплату не жаловалась, тратила немного, поэтому сбережения у меня имелись. И делиться ими с непонятно кем, не планировала.
В туалете никого не было. Пройдя к ряду желтых раковин, остановилась у крайней и включила воду. Косметикой сегодня пользоваться не стала. Как оказалось, и правильно сделала. Умоюсь прохладной водой. Вдруг жар с щек пропадет, да и в голове прояснится.
Плеснула в лицо воды, не заботясь о капельках, что попали на розовую ткань топика. Потянулась рукой за салфеткой, оторвала одну от рулона, быстро вытерла воду, попавшую на шею. Снова посмотрела на свое отражение и несчастная, уже изрядно помятая салфетка, выпала из вмиг ослабевшей руки. Все, допилась… То есть, перегрелась на беспощадно жарком солнце. Что этой весной словно с ума сошло. Шпарило так, будто уже середина лета. Хотя, если подумать, какое в Москве обычно лето…
Я смотрела на серебристую воронку, которая, будто гипнотизируя, медленно делала за кругом круг. Не могла же я, зайдя в уборную, отключиться? Упасть в обморок, например. Буквально ни с чего, если быть точной.
- Голубушка, ты тут как? – спросила ба, входя в помещение.
Судя по последующим за этим звукам, она закрыла дверь и направилась ко мне. Остановилась сбоку, и, судя по всему, обратила свой взор на зеркало. Чертыхнулась и, только успела схватить меня за руку, как меня стало затягивать в воронку. Словно тело спеленали невидимые путы и, не встретив сопротивления (я была в шоке, чего уж там), приподняли над полом и…
Яркий свет ослепил. Что-то дернуло меня вперед с такой силой, что я вскрикнула от боли. Или это ба настолько сильно ухватилась за мою руку, что конечность прострелила резкая боль. В лицо ударил холодный воздух. Вдохнув его, я ощутила, как в легкие впиваются тонкие иглы. Снова боль, за которой последовал удар и все вокруг, такое яркое, погрузилось во тьму.
- Что это?! – воскликнули женским голосом. Молодым, мелодичным. И явно мне незнакомым. – Викуся, я в шоке!
А вот это высказывание, наоборот, знакомо было. Ибо так часто любила выражаться моя бабуля.
Открыв глаза, первое, что увидела – это серебристая ткань, по краю которой была пришита бахрома на пару тонов темнее. Я оказалась лежащей на полу, в не очень удобной позе. С трудом приподнявшись на руках, уперлась локтями о мягкий ковер. Медленно стала осматриваться, лихорадочно соображая, куда меня вообще занесло. И где бабуля?