– Это не мусор, а мои флаеры. Я их только из копи-центра забрала. – Надя фыркнула на Никиту и Олежу. – Хотя теперь… – Носком кроссовка она растормошила кучу. – Их и на макулатуру не возьмут.
– Тетьнадь, я не хотел, – Никита жалостливо переминался с ноги на ногу.
Однако сердце Тетьнади в этот момент было холоднее, чем у принцессы Эльзы, и она не пыталась этого скрывать. Самым строгим тоном, сделавшим бы честь любому прокурору, она напомнила:
– Вместо того чтобы ныть, извинитесь перед мужчиной. Мало того, что сами могли убиться, так и человек бы пострадал ни за что.
Но мальчишки для него больше не существовали. Незнакомец внимательно изучал девушку и машинально кивал на глупые извинения, суть которых не была понятна даже самим мальчикам. Зато Надя вслушивалась в каждое слово и поправляла формулировки, которые лично ей резали слух или казались недостаточно убедительными.
– Ладно, дома поговорим о вашем несносном поведении, – великодушно прервала она подозрительно затянувшуюся тираду Никиты. – И не думай, что я забуду.
– Они точно не забудут, – поручился за них мужчина, – особенно после того, как приберутся.
Надя в последний раз вздохнула по своим флаерам. Теперь придется возвращаться к этим «черепашкам», снова сидеть в очереди и ждать заказ несколько дней.
– Извините, что я так вспылила, – она робко улыбнулась и вновь покраснела.
Надю нельзя было назвать застенчивой девушкой, она никогда не стеснялась мужского внимания, могла поддержать легкую беседу и всегда с должным снисхождением принимала комплименты, что делало ее еще более неотразимой. Но рассматривать незнакомца во все глаза было для нее чем-то из ряда вон выходящим, а именно этим она сейчас занималась.
Он был среднего роста, при этом рядом с Надей казался высоким. Небольшие, чуть раскосые, глубоко посаженные серые глаза смотрели добродушно, но морщины на лбу и переносице не могли принадлежать безвольному и слишком мягкому человеку. Трехдневная щетина подчеркивала смуглое треугольное лицо. Темно-серый костюм неожиданно хорошо смотрелся с темно-синим галстуком и голубой рубашкой, хотя на любом другом мужчине этот образ мог показаться скучным и чересчур банальным.
– Пойдемте, мне очень хочется вас отблагодарить, – голос звучал мягко и плавно, но Надя заметила, что у незнакомца на самом деле дрожат руки, и вероятно, он по-прежнему переживает из-за этой ситуации.