– Слушаю тебя, и так хочется отрешиться от всего и поверить твоим словам.
– А ты верь, – Тенгиз не выпускал её из своих рук, тонул в соблазнительных завитушках на висках и целовал, целовал… будем жить вдвоём, – повторял он.
– Не вдвоём, а втроём.
Он вырвался из грёз, большими ладонями обхватил её лицо и так пристально посмотрел ей в глаза.
– Что ты только что сказала?
– Ты так внезапно покинул родные края, что не успела сообщить – у нас растёт прекрасный ребёнок – доченька Манана. Мы её называем Маняшей. У неё твои глаза – глубокие тёплые озёра, в которых я всматривалась и разговаривала с тобой.
– У нас есть дочка?!
– Да, мой родной. Маленькая красавица! Ты давно папочка, пора тебе признать этот факт, – Тамара улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой, в которой проскальзывало детское обаяние той самой девчушки, которую он когда-то повстречал в первом классе школы. Дрался с соучениками, не давая подойти к любимой, и на всю оставшуюся жизнь сохранил свежесть тех первых чувств.
– Это что же такое получается. Жил и не знал, что у нашей любви есть продолжение? Какой ужас! Убить меня мало! – он задумался. Но очнувшись, в порыве чувств подхватил Тамару на руки и закружился с ней. – Ох, как моя мама обрадуется!
– Опусти меня, пожалуйста. Все твои родные остались в Грузии?
– Да. Мама болеет. Генерал предлагал перевезти её в Москву и положить в военный госпиталь. Она отказалась. Сам с ней не разговаривал. Генерал Кузнецов звонил родным. Бабушка ему рассказала, только потом он сообщил мне, – загрустил Тенгиз и его глаза затуманились пеленой.
– Не думай об этом. Всё с ними будет хорошо. Генерал Кузнецов – прекрасный человек. Не оставит их без внимания.
Сейчас самое главное войну выиграть и поставить фашистов на колени.
– Согласен. Но как трудно работать здесь на чужбине. Кто бы знал, как трудно…
– Разведчики, как и другие, военные не выбирают. Мы призваны исполнять свой гражданский и профессиональный долг.
– Как ты повзрослела, моя девочка. Тебя и не узнать.
– Такая профессия. Любимый мой, надо прощаться. Не хочу вызвать подозрение у служащих гостиницы. Не исключено, что ищейки Гитлера и здесь сидят. Их повсюду натыкали.
– Ты права. Как не хочется расставаться с тобой, пытка, но долг зовёт. Пока я здесь, постараюсь находить время для встреч.