«Фанатик!» – ещё больше опечалился Прохор Сергеевич. Возможно, даже хорошо, что он встретил не Антона Романовича. Некроманты для таких людей – всё равно что красная тряпка для быка. Они ещё даже из мертвецкой не успели бы выйти, а безутешный родственник накатал бы сотню жалоб в магистрат.
– Мы отдадим вам тело в ближайшем будущем, – туманно пообещал старший следователь.
– Я буду жаловаться вашему начальству! – перешёл к угрозам Семён Николаевич.
– Как только оно изволит вернуться из столицы, милости просим в управление, – согласно кивнул Прохор Сергеевич.
В принципе, было бы идеально передать недовольного действиями полицмейстеров Антону Романовичу. Правда, уже после всех дознаний. Начальник осаживал таких буквально парой фраз.
– Неужели вы не можете понять, моя сестра страдает! А успокоение ей может принести только погребение!
Прохор Сергеевич окинул собеседника внимательным взглядом. Слишком хорошо одет и ухожен, можно сказать, даже изнежен для божьего человека.
Столь ярые последователи отказывались от мирских радостей, и этот явно не из их числа. Если только не хочет таковым показаться. Следовательно, он зачем-то хочет немедленно забрать тело. Значит ему есть, что скрывать.
– А позвольте узнать, сами вы, Семён Николаевич, где провели сегодняшний день?
– Вы подозревает меня? – аж задохнулся от возмущения мужчина.
– Я пока никого не подозреваю.
– А следовало бы уже найти убийцу моей бедной сестры. Но если вы настаиваете, то я отвечу. Я был дома, отдыхал. Меня разбудили городовые, приехавшие сказать о несчастье.
– Кто-нибудь может подтвердить ваше алиби?
– Только слуга, я не женат!
– Тогда не буду вас более задерживать.
Прохор приподнял шляпу и прошёл мимо остолбеневшего собеседника. Поговорить с ним и, возможно, даже предметно, ещё придётся. Но для начала следует выяснить о нём всё.
***
Лекарь поджидал полицмейстера, сидя на табуретке и помешивая крепкий чай в граненом стакане. Стоило Прохору Сергеевичу войти, как Иван Александрович хитро прищурился.
– Безутешные родственники всегда отвлекают от работы, – как ни в чем не бывало проговорил лекарь.
Прохор фыркнул, выражая свое отношение к неуместной шутке. Общаться с близкими пострадавших Прохор не любил, поскольку всегда им сопереживал.
– Есть для меня что-нибудь?
Лекарь щёлкнул пальцами и откинул простыню, прикрывающую тело. Вскрытие было уже проведено, со всеми последствиями. Старший следователь предпочёл бы, чтобы ему просто рассказали. Но Иван Александрович любил еще и показывать.