У Абель были трудные отношения со многими людьми, особенно с родственниками, но с животными все обстояло еще сложнее. Обожествление пернатых, четверолапых и других тварей началось у нее в детстве. Искра могла бы погаснуть, если бы не безумная Леста, ее приемная бабка, которая разглядела в хрупкой девчонке что-то особенное, возведя ее любовь к животным на пьедестал религии.
Лесту в семье не любили и не замечали, поэтому, когда спохватились, было поздно. Девочка наотрез отказывался есть животных, вязала старым курицам свитера и мастерила будки для бездомных котов. Единственным положительным влиянием старухи, по мнению отца, было то, что она передала Абель навыки врачевания, которые семья оценила, когда Клару, младшую дочь Клаусов, покусали пчелы. У девочки случился аллергический отек, и она наверняка умерла бы от удушья до приезда врачей, если бы Абелия не проколола ей трахею.
Леста хотела отправить девушку учиться в медицинский колледж Козодоя, но образование у Клаусов считалось ругательным словом. Поэтому старуха сама обучила Абель грамоте и сложила в ее голову столько знаний и навыков о врачевании человеческого тела, сколько смогла. К двадцати годам Абель с трудом разбиралась в космографии, не знала, сколько колоний входит в Верховный Альянс Империи, зато могла вправить вывихнутый сустав, зашить рану и приготовить суспензию из трав для больного горла. Когда Леста умерла, ей достался чемодан с инструментами и банкой мази, которая, по словам бабки, была изготовлена на Алатэйе, планете императоров, и обладала чудодейственной силой. Этой мазью сама Леста при жизни никогда не пользовалась, обходясь самодельными препаратами из местных трав и минералов. Увы, сокровище оказалось ненастоящим.
После смерти бабки Абель попробовала препарат на подстреленном братьями диком гусе, которого они притащили с охоты еще полуживого. Украв птицу с кухни, Абель спрятала ее в зарослях гигантских лопухов на заднем дворе и сутки пыталась выходить, пустив на пернатого почти всю мазь. Гусь издох в страшных мучениях, Абелии же еще долго снились кошмары об истекающей кровью птице.
Так был развенчан еще один миф о чудесах цивилизации извне, в которую верилось все меньше. Козодойцы были одни – с загибающейся экономикой, прогнившей политикой, разложившимся обществом и умирающей медициной, где химию все больше заменяли народные травки, способные лечить разве что прыщи у подростков.