— Ага.
— И почему я об этом узнаю только сейчас? Нет. Почему это представитель маленького народа защищает темную?
— Сама же говорила — я еще и светлая. А он заключил сделку с Маликой, — развела я руками.
— Негоже домовому заключать сделки с демонами.
— Не демон она, — хмыкнула я.
— Да? Но скалится похлеще профессора Бальтара, — не согласилась соседка. — Ты взгляд-то ее видела? Не видела. А я смотрела прямо в ее глаза, когда она меня в комнату не пускала. И скажу я тебе — Бальтар по сравнению с ней сдает позиции, а он как-никак житель Хаоса!
Решив не тратить время на споры, я быстренько переоделась в ночную рубашку, после чего открыла окно, впуская в комнату прохладный ночной воздух.
Небо затягивали серые тучи, но подобного рода заклинание не требует луны или звезд.
Поставила на полу небольшую чашу из черненого серебра и кинжал, инкрустированный черным ониксом, который способен отрезвлять мысли, настраивая их на нужный лад, подавлять страх, вызывать проницательность, придать мужество и уверенности в себе. То, что нужно для опасного заклинания.
Устроившись на полу напротив открытого окна, я обернулась к Тири. Эльфийка кивнула, продемонстрировав два пузырька целительного зелья, тем самым говоря, что готова. Эльт стоял в шаге от меня, хмуря изумрудные кустистые брови и отрешенно поглаживая сидевшего на его плече дракошу.
Сделав глубокий вдох, я щелкнула пальцами. Гримуар медленно опустился мне на колени. Это заклинание создано моей прабабушкой. В небольшой приписке в конце страницы значилось, что формула и схема совершенствовались триста семь раз. Это значит — она терпела поражение сотни раз. Но не сдалась и довела свою работу до конца.
Покрепче сжав кинжал, я сделала глубокий вдох и, задержав дыхание, надавила наточенным лезвием на запястье, делая надрез. Услышала скрип собственных зубов, глухой стон, сорвавшийся с губ. Очередной глубокий вдох-выдох позволил отрешиться от боли, холода, мгновенно сковавшего душу. От присутствия всех, кто был в комнате. В маленьком мирке, наполненном тишиной и тьмой, существовали только я и звук падающих капель крови, что наполняли серебряную чашу.
Все еще недостаточно. Тело должно ослабнуть сильнее, до грани смерти. Только тогда я смогу коснуться ауры Эларониса. Легко, невесомо, так, что он не почувствует. Так, что не засечет ни одна охранная печать. В тишине ступая по тропе призрачных граней.