- До связи, - блондиночка недовольно шлепнула магофон на стойку. - Достал уже. И эта дура слезливая достала. Сколько можно ныть? Пора утонуть в собственных слезах, - зло ворчала девушка, крутя бокал с выпивкой. От нее во все стороны распространялись флюиды ненависти. К кому? Собеседнику или той, о ком только что разговаривали?
Мужчина перевел взгляд на танцпол. Хрупкая фигура никуда не делась. Она словно приросла к своему месту полностью слилась с музыкой, пропиталась ею, излучая вовне боль и отчаяние.
Необъяснимое желание встряхнуть одинокую танцующую возникло у Тейта внезапно. Назло неприятной блондинке, что с таким отвращением отзывалась о своей подруге. Только подруге ли? Блонди не подруга, а надсмотрщица. За Тейтом один такой ходит, улыбается, в глаза заглядывает. Ждет когда сорвется. К счастью, не все такие как он. Остальные в глаза не смотрят, отводят. Надеются, что Тейт не запомнит. Зря. Память у него феноменальная.
Ноги мужчины сами понесли к фигурке, качающейся в центре танцпола. На нее уже указывали пальцами. В обществе не принято, чтобы столь открыто заявляли об одиночестве. Как бы плохо ни было, на лице следует держать маску. А иначе — изгой, отщепенец, отверженный.
Чем ближе Тейт подходил, тем острее чувствовал, что не зря. Со ним иной раз бывало - просыпались глубоко сидящие инстинкты. Не совсем человеческие. Сродни животным.
Вот и сейчас, еще не прикоснулся к незнакомке, а он уже знал, что будет дальше. Она будет его. Скоро. Не далее чем ночь сдаст свои права новому дню.