— Мы не запрещаем тебе заниматься музыкой и писать, просто хотим, чтобы ты занималась чем-то еще в этой жизни! Учебой, например!
— Да-да, это я уже слышала. — закатив глаза, направилась к лестнице. — Кстати, Макс, то, что я родилась на две минуты позже тебя, ещё не дает тебе права называть меня мелкой. И, если что, мы с друзьями только выпиваем немного иногда, а насчет обдолбаных — вот к нему. Это ведь Макс у нас балуется всякой дрянью…
— Что?! — мама с сестрой одновременно обернулись к расслабившемуся было Максу.
Тот метнул злобный, обещающий страшную месть взгляд в сторону убегающей в свою комнату Марго, на что та подмигнула — мол, каждый сам за себя, братец.
Оказавшись в спальне, девушка накрепко закрылась и расслабленно плюхнулась на кровать, после чего, немного помедлив, достала из-под подушки дневник, в котором закладкой служила ручка.
«Привет, Дневник. Извини, я не буду называть тебя милым или дорогим, это звучит тошнотворно. Я до сих пор не вполне понимаю, как дошла до жизни такой, что начала тебя вести, наверное, чтобы окончательно не слететь с катушек. Не буду на нетрезвую голову вдаваться в подробности прошедшего дня — обычная веселая пятница с концертом в баре и неплохим алкоголем. Сегодня мне уже почти совсем не грустно, и удалось почти совсем не думать о разводе родителей. Вот только те дурацкие кошмары, из-за которых я начала тебя вести, опять снились всю ночь. На этот раз снова тот, в котором меня в девятнадцатом веке убивает красивая как голливудская звезда демоница, выкинув в окно (что за наркомания). Как всегда, это было до жути реалистично, словно это действительно произошло. Весь день не могла отделаться от чувства, что стоит лишь повернуться, и я увижу кого-нибудь из этого сна: стервозную рыжую или тех двух красавчиков, из-за которых «я» вздумала так некрасиво помереть. Жутковатенько, знаешь ли. Одно утешает: сегодня мне хотя бы не снились другие «мои» смерти. Чёрт, ещё немного, и впрямь поверю в реинкарнацию и прошлые жизни. Когда же я наконец отделаюсь от этого бреда?! А то на круги под глазами никакого тональника не напасешься. Макс совсем ушёл в загул из-за своей Вики, а сестра и мама по-прежнему рвутся поговорить, не желая при этом слушать. Наверное, уже ничего не будет как прежде».
Сморгнув набежавшие слезы, Марго положила дневник обратно под подушку, выключила торшер и залезла под одеяло, надеясь уснуть без сновидений.