– Чтобы вы с другом ушли.
– Я про чудеса, Марина Владимировна.
– Ах, ну да, конечно. Я хочу… чтобы вытяжка объяснила, почему так часто ломается.
– Ну, это просто.
Марина, ухмыляясь, ждала какие волшебные слова произнесёт мальчик или быть может как-то взмахнёт руками, но вместо этого он просто сказал:
– Вытяжка, слышишь? Вопрос поняла? Можешь ответить.
Она, не удержавшись, закатила глаза. Похоже, ребята отлично развлекаются в Хэллоуин. Но тут услышала старческий голос:
– А чего ж мне работать-то, а на отдых когда? Мне уже сколько лет? Я давно пенсионерка, а всё пахать должна. Устала я, Мариночка, устала.
– Кто здесь? Ребята, прекращайте ваши дурацкие шутки. Бабушку с собой привели, да? Где она, за дверью? – она поднялась, голова не кружилась и, заметив, что никто не пытается остановить, бросилась к входной двери. Выглянула на улицу, а там… никого. Вообще никого, словно город вымер. Можно было бы бежать, но внутренний голос предложил остаться, набраться решимости и выгнать странных мальчишек. Марина резко развернулась на каблуках, поза «руки в боки» и не успела вымолвить ни слова, как Никита, а за ним и Коля стали приближаться. Оба улыбались. Ей показалось, будто они и не шли вовсе – плыли.
– Ну! Теперь-то верите? – Никита склонил голову набок. Плащ за спиной развевался. Снова.
Марина помотала головой и ответила:
– Фокус с говорящей вытяжкой получился. Может хватит? Неужели вам двоим нечем заняться? Вы в школу-то ходите?
– Мы на домашнем обучении, – промямлил Никита. Выглядел он расстроенным.
– Пойдемте, Ваше маленькое Мрачнейшество, она человек, нужно искать другую.
Мальчишка отвернулся, и ей даже показалось, что у этого маленького Мрачнейшества потекли слёзы: плечи как-то странно вздрогнули. Или ей опять показалось? Марина отодвинулась в сторону, пропуская ребят. Коля взялся за ручку, тогда как Никита застыл, и Марина без труда различила всхлипы. Необъяснимый душевный порыв заставил коснуться его плеча, улыбнуться:
– Ваш розыгрыш мне понравился, честно, но пора рабо…. – договорить так и не сумела. Слова где-то исчезли, провалились в бездонную яму, а перед ней возникло лицо: страдальческое искреннее. Из чёрных глаз катились слезы, а Никита стоял и вытирал их рукавом плаща. И сердце Марины не выдержало. Как она могла испугаться двух мальчишек? Это ведь всего лишь дети. Возможно, одинокие. Ранимые. Их просто нужно выслушать и посмотреть на «чудеса». Вот и всё!