Слезы и счастливая улыбка прилипли к моему лицу, и голос первый раз дрогнул. Так надломленно и трагично прозвучала нота. Слезы — простая вода, которая смешается с океанам, но поможет очистить душу от сожаления и боли. Мои же слезы тяжелыми жемчужинами падали на морское дно. Не мог плод порочной и запретной связи родиться обычной принцессой. Именно из-за этой особенности отец впервые выкрал меня, правда, потом сам служанкам заплатил, чтобы те меня обратно в доме заперли. Не надолго, конечно, через три дня уже сама донна за мной пришла.
Белинде настолько понравился рассказ мужа о неугомонной русалке с необычным даром, что та просто возрадовалась, когда узнала обо мне. Еще бы, только у меня получалось доводить отца до нервного тика за всего полчаса. Так бледнеть и краснеть он мог только по моей душеньке. Собственно, из-за этого все переживали по моему поводу. Если папочка, не дай Нептун, узнает, что меня кто-то обидел, то этому несчастному просто не жить. С таким положением дел многие просто смирились в криминальном мире и боялись в моем присутствии лишнего говорить.
Вздохнув еще раз, печально посмотрела на воды океана. Почему в груди так жмет и щемит? Не понимаю, словно мне грудь сдавило обручами огненной тоски. Впервые в жизни со мной такое происходит. Я даже не понимала, из-за чего все это происходит. Даже причины не было для такой необычной и странной реакции на события последних дней.
Сестрицы так достали отца, что он решил всех этих русалочек ненормальных сдать их из рук в руки. Замужество не очень прельстило девиц, но пойти против отца они не решились, а я со всей силы опустила ему на голову вазу и уплыла сюда на обдумывание ситуации. Почему только мне достался толстый и жирный уродливый министр экономики? Жирный спрут с замашками конченого извращенца, меня едва не до мурашек бесил. Так и хотелось заказать его кому-нибуть из батюшкиных киллеров. Но руки все не доходили до этого, и этот жирдяй все еще жив и вполне здоров. И вот он окончательно меня добил, захотев меня в жены!
Посидев еще с полчасика, уже собиралась уплывать, когда на небе раздались первые раскаты грома. Надо же даже небо со мной согласно, и этому гаду стоит отойти в мир иной. Дождь мне нравился и всегда успокаивал. Под него так хорошо петь и предаваться унынию, прямо по душе такая погода пришлась. Мой голос стремительно летел над морской гладью, разливаясь тоскливой трелью, которой вторил летний ливень. И от такого маленького чуда на душе становилось так тепло и легко.