Порывшись в сумке, мама вытащила оттуда нужное.
Выдохнула.
Впрочем, уже через мгновение ее лицо вновь отражало привычную смесь недовольства и беспокойства.
- А это еще как понимать?! – Она метнулась к окну.
Еще не видя толком ничего, я уже подспудно чувствовала, что что-то там неуловимо изменилось. И поэтому направилась за ней.
Маленькое окошко шло под наклоном, зато отсюда получалось рассмотреть всю стену. Которую… Недосягаемые россыпи! Прямо на наших глазах увивал плющ. Роскошный, пышный, точно как у Сапфира… и в то же время немного другой. Но главное – он стремительно разрастался, полз по стенам, оплел одну из башенок, любопытно постучался веточкой в окно, к которому прильнули мы.
Увы, оно здесь не открывалось.
Мама с досадой стукнула ладонью по стеклу.
- Ненавижу магию, - прошептала чуть слышно. – Дрянь. Вырву с корнем.
Плющ закончил расти и… залился багрянцем. Только сапфировые прожилки на листах остались.
- Если руки дороги, ты его не тронешь, - ледяным тоном распорядилась бабушка. – А теперь иди. Ты должна дать лекарство сыну.
Мама ругнулась демоном и убежала к Грайану.
Я погладила стекло в том месте, где к нему льнул широкий лист. Он пошевелился, будто тоже погладил меня в ответ.
- Невероятно…
Как он сюда попал? Когда мы пришли, по руке Спафира ползала живая веточка, но… Я не думала, что плющ останется здесь. Зачем? Маг ему приказал? Или потому что я хотела? И что все это значит?
- Скоро меня не станет, - вдруг заговорила бабушка.
- Не правда! Ты…
- Старая, дряхлая и стою одной ногой на том свете, - усмехнулась она, поглядывая на меня с каким-то странным выражением. – Надо к этому времени успеть пристроить тебя. Лучше замуж.
Слова противоречия вертелись на языке, но… я решила отшутиться.
- Если цель такая, тебе придется оставаться здесь еще очень долго.
- Так как тебе Арман Сапфир? – не обращая внимания на мои слова, вновь спросила бабушка.
Я выразительно скривилась.
- Никак!
- Ну-ну.
Шикарный плющ – лучшее, что в нем было, но теперь чудесное растение и у меня есть.
Настырный побег смирился с тем, что внутрь просочиться не удастся, и устроился по ту сторону окна.
Я подала бабушке очки, принесла утреннюю газету, а сама отправилась готовить завтрак. Нам двоим, потому что о себе и Грайане мама заботилась сама.
Причин жаловаться на жизнь, вроде бы, было не много. До переезда у меня вообще никаких обязанностей в доме не было. Мы часто меняли города. Когда получалось, я училась. Иногда посещала какие-нибудь занятия, но в основном изучала общеобразовательную программу дома сама. Но только ее. Мама считала, что у меня слишком знатное происхождение, чтобы осваивать какую-нибудь профессию. А еще чтобы водиться с дочерьми семей, живущих по соседству. И уж тем более с сыновьями!