– Не умирай! – рассмеялся он. – Сейчас ещё один умирающий спустится.
– Да уж… – хмыкнула ему в ответ. – Нику явно будет не до спагетти.
– Я бы с тобой поспорил…
– Но ты проиграешь… – закончил за него Николас. – Прости, пожалуйста, – он с виноватым видом прошоркал по полу навстречу мне, а я, увидев его, насупилась.
– Ладно, если ты обещаешь исправиться...
– Угу, – он уткнулся носом в мою шею. – Как ты здорово пахнешь…
– Так, народ, все на завтрак, – разорвал эту идиллию Андрес. – Перемирие? – и он поставил тарелку передо мной.
– Ну… только на время завтрака, – я надменно вздёрнула подбородок.
– Посмотрим… – хитро улыбнулся он.
***
«Наконец–то смылся! Достал уже!» – зло думала я после того, как Андрес, пообещав «скоро вернуться», уехал по делам.
– Тебе не нравится мой брат, – улыбнулся Николас.
– Он слишком назойлив, – осторожно начала я.
– Ты пока его плохо знаешь, потом он тебе понравится.
– Я не понимаю, почему ты так его защищаешь? Почему ты так его слепо любишь? – во мне кипело возмущение.
– Если бы он сделал для тебя всё, что делал для меня, ты бы ему ноги целовала, – спокойно ответил Николас, усаживаясь на диван.
– Что же это? – я села рядом, устроившись в его объятиях.
– Не хочу об этом говорить, как-нибудь потом…
– Вряд ли что-то сможет изменить моё мнение о нём. Он всегда лезет не в своё дело и вечно не вовремя! – хмыкнула я. – Куда мы сегодня пойдём?
Ник ласково коснулся моей щеки.
– Я разработал целый план, но чувствую себя просто отвратительно. Ты не хочешь сама прогуляться по магазинам, пока я приду в себя?
– Сама? – протянула разочаровано я. – Но ты же обещал…
– Вечером всё будет хорошо, а сейчас я не в состоянии куда-либо идти, честное слово…
Я сникла:
– Ну, может быть, тогда просто посидим дома, и ты покажешь мне фотографии, расскажешь о семье поподробнее…
– Фотографии в шкафу, занимайся, – он ободряюще пожал мне руку. – Ты не возражаешь, если я немного полежу?..
Я пожала плечами, дав понять одно: делай что хочешь, и направилась к огромному книжному шкафу. На полках, как ни странно, стояли только русские книги, причём классика. Фотоальбомы хранились отдельно в красивых кожаных переплётах. Взяла в руки первый. Он был очень тяжёлым и толстым.
Сев на диван, открыла первую страницу. С фотографий на меня смотрели два улыбающихся младенчика в цветных пелёнках. Каждая фотография с любовью была подписана, видимо мамой. «Андрюшке два месяца. Коленьке два года».