- Пожалуй придется приспособить под вазу кувшин с водой, - прошептала я, осторожно опуская в заменённую воду свежий букет. Оставалось лишь вытереть с широкого подоконника несколько капель воды и можно было уходить. Я бросила на цветы в вазе прощальный взгляд и замерла, чувствуя, как пойманной в клетке птичкой забилось сердце. В стекле за моей спиной отражался высокий мужчина, подошедший ко мне почти вплотную совершенно бесшумно.
Я попыталась развернуться, но внезапно ослабевшие ноги дрогнули, заставив меня вцепиться в подоконник, чтобы не упасть. В перехваченном ужасом горле замер испуганный вскрик. А мужчина, словно почувствовавший, что его заметили, сделал два шага вперед и очутился прямо за моей спиной. Я закричала, в ужасе следя за его отражением, но из сведенного судорогой горла не донеслось ни звука. Голосовые связки, перехваченные спазмом, просто отказались мне подчиняться.
Только силуэт. В отражении на стекле был виден лишь силуэт, всё остальное пряталось за сплошной темнотой, покрывающей его кожу. Сильная рука нажала на спину в районе лопаток, заставляя нагнуться, с тихим шелестом взлетели вверх юбки форменного платья, обнажая ягодицы, скрытые лишь тонкой полоской нижнего белья. Это была ещё одна из особенностей данного дома. Чулки. Тонкие чулки на подвязках, которые входили в форму и которые должны были носить все девушки. Проклятые чулки, оставившие меня совершенно беззащитной перед окутанным Тьмой незнакомцем. Послышался треск ткани и я лишилась последней прикрывающей меня детали гардероба. Я дернулась, пытаясь уклониться и еще не осознавая, что же именно происходит. Но меня не пустили. Напротив, мужчина чуть качнулся вперед, прижимая меня к подоконнику, подхватил под колено ногу, заставляя развести бедра, и жестким стремительным движением вошел в моё тело. Я вцепилась зубами в руку, стараясь отвлечься от боли, которую причиняли его движения. По щекам сами собой покатились злые соленые слезы. Никогда, никогда прежде я не сталкивалась с подобным! Эмиль всегда был внимателен и осторожен и даже наш первый раз был наполнен не только болью от того, что я стала женщиной, но и радостью единения с любимым.
К счастью, мужчина через несколько быстрый ударов замер, еще плотнее прижавшись ко мне, и я почувствовала, как моё лоно наполняется его горячим семенем. Я, не в силах оторвать взгляда от его отражения, с испугом наблюдала, как с каждым его толчком Тьма, окутывающая мага плотным коконом, словно бы истончалась, становясь всё прозрачнее, пока под ней не стало возможно рассмотреть обнаженное тело.