- Зайка, ты опять о чём-то задумалась? Какая-то ты заторможенная в последнее время. Не заболела? - супруг участливо заглянул мне в лицо. – Давай, я посуду помою, ты, наверное, устала.
- Спасибо, Петь, - через силу улыбнулась ему, присела на стул, вытирая руки. - Я действительно устала... Скорее бы каникулы.
- Так скоро уже. Неделька всего осталась и гуляй.
- Ну да... Может, съездим куда-нибудь, а, Петь? Давай, Виталика возьмём и хотя бы на несколько дней отдыхать уедем? Я даже кредит ради такого дела возьму.
Петя прокашлялся, поставил в сушилку вымытую тарелку и повернулся ко мне, уперев руки в бока.
- Зайка, какой кредит, какой отдых? Вот на дачу поедем, картошечку посадим, заодно и отдохнёшь от своих двоечников. И никаких кредитов не надо.
Картошечку... Отчего-то мне снова захотелось наорать на мужа. Напомнить, что я вкалываю, как проклятая в школе, потом ещё репетиторством подрабатываю. Напомнить, что я тоже человек и хочу нормально отдохнуть, а не с лопатой на грядке, сажая картошечку. Хотелось спросить его, когда уже он устроится на работу, и я смогу купить его сыну новые кроссовки. И спиннинг, чтобы сам себе купил.
Не знаю, что на меня нашло, благо, вовремя одумалась. Молча поднялась со стула и, так же молча миновав супруга, вышла из кухни.
- Так, я не понял... А как же ужин, зай?
- Сам приготовь, Петя! Пожарь картошечку! - огрызнулась уже из коридора и хлопнула дверью.
Наверное, это чувство вины меня пожирало. Протягивало ко мне свои мерзкие щупальца и душило, душило... Я не могла смотреть мужу в глаза, избегала даже сына. На работе не смотрела на детей... Всё время казалось, что все они знают о моём вечном позоре. Вот-вот начнут тыкать пальцами и смеяться. Мне хотелось спрятаться от всего мира, закрыться за большой железной дверью на несколько замков, запечатать наглухо окна и просто проваляться под одеялом несколько дней подряд. А, может, недель... А, может, даже лет. Чтобы когда выйду оттуда, мир забыл о моём жутком падении в бездну порока.
Анька целых два дня не разговаривала, бросая на меня брезгливые взгляды, словно это я, а не она просила Варвара трахнуть её. Впрочем, мне не было до неё дела и меньшее, чего мне в тот момент хотелось бы - её пустая болтовня. Я начала потихоньку замыкаться в себе, в своём мире, в своих снах, куда на протяжении этих двух дней регулярно наведывался Марат и продолжал свои страшные пытки, после которых я просыпалась в холодном поту и... с влажными трусиками. Я возбуждалась от этих снов, как от наркотика, которым меня тогда напичкал проклятый коротышка, и вскакивала с кровати, как ошпаренная, не находя выхода этим новым эмоциям. Они пугали меня так же, как и тот, кто их вызывал. Но самое страшное... Я засыпала с мыслью, что хочу снова увидеть этот сон.