— Я вас не сразу узнала, — с облегчением вздохнула девушка.
— Никогда раньше не слышал вашей игры. Вы исполняете прекрасно , — Генрих широко и обворожительно улыбнулся.
— Не стоит преувеличивать, — Екатерина была настороженна, как всегда при разговоре с ним. Она собиралась уйти. Было заметно, что общество молодого барона ее тяготит и она чувствует себя рядом с ним неуютно.
— Да нет, мне, правда, понравилось. Голова перестала болеть. Поиграйте еще немного, пожалуйста. Если Вас не затруднит, конечно… — смиренно попросил фон Берг.
Просьба Генриха звучала искренне. Он смотрел на девушку уставшим взглядом и говорил почтительно и проникновенно. Его любезности не было предела. Молодой повеса мог быть обаятелен, когда хотел.
Он тихими шагами хищника на охоте подошел к роялю и облокотился на него, внимательно глядя на Екатерину и пытаясь проникнуть в самые глубокие закоулки ее души.
Девушка заиграла «Вечернюю серенаду» Шуберта — немного меланхоличную и грустную мелодию. Тонкие пальчики невесомо и уверенно порхали по клавишам, играя свободно и вдохновенно.
Глаза цвета горького шоколада прикрывали опущенные веки, обрамленные пушистыми ресницами. Простая прическа придавала девушке еще больше благородства и изящества — она походила на средневековую зачарованную принцессу из таинственного замка.
Лицо Екатерины светилось в темноте нежной фарфоровой белизной, на которой выделялись яркие коралловые губы, изогнутые в легкой одухотворенной улыбке.
Молодой барон невольно вспомнил полные чувственные губы своей любовницы — какие же они разные... Говорят, глаза — зеркало души, но губы тоже могут о многом рассказать…
Генрих воспользовался тем, что девушка увлечено музицирует. Он внимательно и откровенно изучал Екатерину, разглядывая ее внешность и теряясь в догадках о ее характере и потаенных мыслях. О чем она теперь думает? Только о музыке? Или нет? Что у нее на душе? Влюблена ли она в кого-нибудь? Вряд ли… Она целеустремленно идет к своей мечте и не будет отвлекаться на такие глупости. Или все-таки она обычная девушка и влюбленность тоже ей не чужда?
Фон Берг вдруг представил, как за этой девушкой пошло ухаживает какой-нибудь мелкопоместный дворянин или засаленный чиновник. Нет! Такая, как она, достойна самого лучшего!
Кроме того, Генриха немало удивил выбор произведения — обыкновенно барышни ее возраста исполняли жестокие романсы и слащавые пьесы второсортных композиторов. Шуберта он тоже любил, и эта серенада окончательно вдохновила его на авантюрный план, к реализации которого он немедленно приступил.