— Постой! Я не передумал. Но нужно пока повременить. Все же дурью мне заниматься привычнее, — пошел на попятную этот придурок. — Я хочу посоветоваться со своим знакомым.
Он продолжал говорить, а мои мысли перетекли в другое русло. Конечно, мне интересны факты сделок, но пока почему-то хотелось думать о женщинах. Пожалуй, воспользуюсь приглашением Райена и посмотрю, что там за новенькая такая.
Марина
В день аукциона нас подняли ни свет, ни заря. Сегодня никого в главной комнате не было — каждая девочка находилась в своей спальне на втором этаже. Прислужницы суетились вокруг, подбирая девушкам правильный макияж и наряд. Как сказала одна из них, «мы должны сиять, словно редкие бриллианты».
Я — главный лот сегодняшнего аукциона, потому казалось, что на меня старались нацепить все и сразу. Волосы собрали наверх, сделали небольшой начес на макушке, выпустив у лица несколько волнистых прядей; из оставшихся соорудили нежный пучок. Выдали мне новое кружевное белье с лифчиком без бретелей.
С платьем все оказалось немного сложнее. На выбор было несколько, и прислужницы не могли определиться, какое из них надеть на меня. Но тут появилась Ардит, чтобы проверить, как идут сборы. Она и указала на платье из алого атласа, длиной в пол с соблазнительным разрезом до середины бедра, низким декольте и оголенной спиной.
Наряд подчеркивал изящность и грациозность фигуры. Хотя даже после того, как на ногах оказались черные туфли на высокой шпильке, подол волочился по полу.
Макияж мне сделали, скорее, нюдовый. Единственным ярким его элементом стали мои губы, на которые нанесли красную помаду в тон платья. Образ дополнил массивный браслет из белого жемчуга и серьги-висюльки из того же комплекта.
По окончании приготовлений я взглянула на свое отражение в зеркало. Шикарная, соблазнительная, желанная — такими словами описала бы себя. Мои соседки выглядели не хуже — каждая красива в своем неповторимом образе. Всех одели в сексуальные наряды, открывающие ровно столько, сколько стоит показать клиентам до покупки.
Мы встретились в общей комнате ближе к полудню, где нас накормили. Желания есть у меня не было вовсе, но я заставила себя проглотить несколько тарталеток, ведь мне понадобятся силы, раз я собираюсь сбежать.
Я волновалась, то и дело глядя на настенные часы и чувствуя, как потеют руки. Когда все девочки отобедали, нас организованно вывели во двор коттеджа. Я сразу узнала кованые ворота, у которых меня избил мерзавец Лукас. Дыхание сперло, но не из-за страха, а от предвкушения грядущей свободы.