— Лира Кошмарек? Я сразу вас признал! Вылитая вдова Лижбет в ее молодые годы! Только что-то вы припозднились.
— Я перепутала время, села на другой поезд, — произнесла в оправдание.
— Бывает, дело молодое, — пожал плечами мой провожатый и поковылял к стоянке мобилей.
Я последовала за ним. И уже потянулась к дверце длинного серебристого красавца, как услышала довольное кряканье.
— Ну вот и моя шустрая малышка!
Старик открыл дверь маленького красного недоразумения, что стояло по-соседству с роскошным мобилем, и закинул мой увесистый саквояж на заднее сиденье.
Вздохнув, я с трудом втиснулась на пассажирское место, и мобиль, долго фыркая и кряхтя, тронулся.
Пока мы медленно ехали по городу на «шустрой» малышке, я краем уха слушала городские байки. А вскоре мобиль со страшным скрипом притормозил возле двухэтажного ярко-желтого особняка с розовыми колоннами и рыжей черепичной крышей. На скромное жилище болезной вдовы дом никак не походил. Да и, судя по всему, тетя чувствовала себя неплохо. Из распахнутого окна доносился заливистый смех.
На крыльцо вышла дородная дама с добродушным лицом, в белом чепце и фартуке. Из переписки с тетей я знала, что с ней жила помощница по хозяйству — Марта. Женщина приказала водителю отнести багаж наверх, а сама провела меня в гостиную. Но прежде чем войти, Марта громко покашляла, постучала кулаком в дверь и какое-то время потопталась на пороге. Только после этого меня впустили внутрь.
На диване, укутанная в плед, дремала тетя Лижбет. Я заметила край ярко-желтого платья и мысы туфелек в тон наряду. На голове тетушки красовался кружевной чепец, из-под которого выглядывали рыжие, то ли крашеные, то ли накладные, кудряшки. Я собиралась поздороваться и сделать тете комплимент, что она чудесно выглядит, несмотря на возраст, тугоухость, слепоту, радикулит и маразм. Но тетушка приоткрыла один глаз и заохала.
Я не удержалась и бросилась к старушке:
— Тетушка Лижбет, у вас что-то болит?
— Все, — простонала родственница. Она поморщилась, открыла второй глаз и приподнялась на локтях. Откуда-то из-под пледа появился монокль, а я сразу признала мой подарок, отправленный посылкой на зимний праздник. — Э-э-э… Элиска? Нет, это старшая. Вспомнила! Ты Валюшка!
— Валежка, — подсказала я.
— Я так и сказала! — буркнула тетушка и жестом приказала выйти в центр комнаты, чтобы меня лучше рассмотреть. — Мда. На портрете, который несколько лет назад присылал Адам, ты казалась худенькой, миленькой, вылитая мать. А сейчас стала копией папаши и старшей сестры. Хотя… я бы предпочла, чтобы приехала Элиска, а не ты.