Я осторожно вышла из дома, аккуратно прикрыла за собой тяжелую кованую дверь и пробралась вдоль стены под окна своей спальни. Мужчина был там. Он так и лежал, согнувшись каким-то невероятным образом, словно пытаясь слиться с ветками можжевельника, и заметить его в опускающейся на сад темноте было сложно.
— Кто вы? — спросила незнакомца.
Страх исчез. Остались только жалость и желание помочь. Да и чего бояться? Видно же, что этот несчастный сам смертельно напуган.
— Помогите, — попытавшись разогнуться, пробормотал мужчина. — Меня ищут. Я… Я не совершил ничего дурного. Пожалуйста!
Он побледнел, голос его звучал едва слышно, прерываемый стуком зубов, и я с трудом смогла разобрать произносимые слова.
— Кто вас ищет? Вы ранены?
— Нет. Пожалуйста…
Мужчина не договорил. Он опустил голову на руки и дышал так тяжело, как будто пробежал несколько десятков рье.
— Они найдут… и повесят меня… А я не делал… Не делал!
Последнее слово он выкрикнул хриплым шепотом.
И столько отчаяния слышалось за ним, столько боли было в усталых, покрасневших то ли от недосыпа, то ли от напряжения глазах, что я не стала раздумывать.
— Идти сможете? Я спрячу вас на конюшне. Переночуете и придете в себя, а завтра мы решим, что делать.
Мужчина шевельнулся и попробовал подняться, но пошатнулся и снова свалился в грязь.
— Подождите. Обопритесь на меня, я вас доведу.
Раньше мне часто приходилось сопровождать домой пьяного лорда Вонка. И зачастую нужно было попросту тащить его на себе, так что подобные «походы» были мне привычны.
— Вот так, держитесь за мои плечи. А теперь идем. Потихоньку. Осторожно.
Я переставляла ноги, придавленная тяжелым телом, и думала про себя, что за неполные три месяца уже успела отвыкнуть от обыденных «развлечений» моей недавней жизни.
— Аккуратно, тут яма, — предупредила своего подопечного, когда мы завернули за угол. — Потерпите, уже немного осталось.
Мужчина тяжело дышал и с трудом делал крохотные шаги, и мы передвигались гораздо медленнее, чем хотелось бы. Темнота была еще недостаточно густой, и я боялась, что нас могут увидеть. Мало ли — может, конюхи выйдут покурить, или лакеи надумают воздухом подышать? Но, слава Единому, все обошлось, и мы, никого не встретив, добрели до конюшни.
Высокие двери закрылись за нами, я щелкнула пальцами и затеплила маленький огонек. Он застыл в воздухе робкой светящейся точкой.