– Горничная? – прыснула я, не сдержавшись.
– Горничная? – сморгнул Серёжа. – Ну, пусть будет горничная. Итак, матуш... кх-м... Меня попросили составить вам компанию, и я решил, что не могу отказать своей соотечественнице. Хотя, скажу вам по секрету, я очень, очень занят.
– Тогда, может быть, не стоит отрываться?
– Нет! – с пафосом воздел к потолку пухлый пальчик Серёжа. – Земляки – это святое. Я тут набросал небольшой план вашего пребывания. Ознакомьтесь на досуге.
Он сунул мне в руки несколько листочков распечатки и снова смешно взмахнул короткими руками.
– А теперь быстренько на завтрак! Быстро-быстро! Мы и так на пятнадцать минут выбились из графика.
– Какого графика? – попыталась возмутиться я, сообразив, что за болтовнёй меня уже каким-то образом спустили на первый этаж, усадили за стол и подсовывают полную тарелку отвратительной серой овсянки с ядовито-алой кляксой варенья посередине.
– Как какого? – удивился Серёжа, наполняя вторую тарелку, сильно смахивающую на небольшой тазик, той же склизкой массой. – График вашего пребывания. Не беспокойтесь. Скучно не будет. А вот вставать придётся пораньше. Некоторые виды чешуекрылых встречаются только ранним утром. И я себе не прощу, если вы их не увидите. Да вы ешьте. Это очень вкусно. Матушка специально приготовила. Вспомнила, так сказать, этнические корни и навыки. Овсьянка! – он снова поднял к потолку толстый палец-сардельку. – Исконно русская еда!
– Да? – с сомнением протянула я, воткнув ложку в непонятную массу. Ложка осталась стоять торчком.
– О, да! Можете мне поверить. Я – русский в двенадцатом поколении, – из-за многочисленных подбородков Серёжа кивнул сразу половиной туловища и быстро заработал ложкой.
С определением «исконная» можно было бы поспорить, но мне было не до того. Оглядывая стол на предмет чего-нибудь более съедобного, я случайно наткнулась на «график пребывания» и временно забыла о том, что с детства ненавижу каши. Пухлый Серёжа не поленился расписать все дни моего отпуска. И каждый из них начинался с каких-то нечитабельных слов, которые я при всём желании не могла перевести на русский. Дальше следовали ничего не говорящие мне названия, перемежавшиеся строками жирным шрифтом: «Завтрак. Второй завтрак. Приём пищи в полевых условиях. Обед. Чай. Приём пищи в полевых условиях. Ужин».