Софья оглядела свою комнату, ища подобие выхода или… оружия. Хотя какой из нее боец! Она и на физкультуре нормативы едва-едва сдавала со своим худощавым телосложением и плохой координацией движений. А против магии, как она подозревала, не сработал бы ни один прием и опытного бойца. Кругом пространство стягивалось тугим узлом ловушки. К горлу подкатывал ком слез, но глаза оставались сухими, а разум — лихорадочно ясным. Он точно заносил в незримый документ все, что происходило в эти мгновения.
Вот она наткнулась на прозрачную стену, вот стояла посреди собственной комнаты, которая вдруг стала чужой. Вот зеркало подернулось рябью, как вода под порывом ветра, и растворилось, сделалось проницаемой мембраной, дверью, из которой сначала показался высокий сапог, напоминавший старинные ботфорты, а затем и весь человек в золотистом камзоле, наподобие одеяния господ из восемнадцатого века. Он словно сбежал с маскарада, лишь торчавшая во все стороны грива выбивалась из образа.
Пришелец стряхнул с себя остатки черного дыма с зеркальной рябью и повернулся к оцепеневшей Соне, которая лишь плотнее прижала к себе сестру.
— Приветствую, София, — сказал льор. Без сомнений, это был именно он. Чародей. Если бы только поверить этому, потому что сознание упрямо твердило, будто происходящее просто сон.
— З-зачем вы пришли? — с трудом произнесла Софья, рассматривая колдуна. Тот с видом хозяина уже развалился на белом диване, точно на мягком троне.
— Хотел видеть тебя. Разве не очевидно? Столько времени в переписке. — Мужчина рассмеялся, от чего в уголках его хитро прищуренных миндалевидных глаз сложились нити морщинок. Выглядел он лет на сорок, хотя лицо казалось достаточно молодым. Но в каких-то ракурсах проступали небольшие складочки вокруг глаз и рта, сложенного в пугающей загадочной улыбке. В ней обнажались не совсем ровные зубы. Впрочем, эта неровность придавала какой-то шарм, но оценить интересную внешность не позволял нараставший испуг.
— Это все-таки вы писали все эти… письма, — сбивчиво ответила Соня. Отпускать ее не намеревались, однако льор вел себя достаточно спокойно.
— Да, я! Раджед Икцинтус, янтарный льор, собственной персоной предстал перед тобой. Я прошел через грань двух миров лишь затем, чтобы повторить свою просьбу.
И он тут же, нечеловечески проворно вскочив с места, оказался совсем рядом с Софьей, которая жалась к невидимой преграде за спиной.