Придя в себя, она почувствовала, как чьи-то пальцы массируют её виски, и разлепила веки.
В неярком свете женщина увидела Зихарда, смотревшего на неё с любовью и состраданием. В памяти тотчас всплыли жестокие слова, недавно сказанные спасителю, и Мила застонала, чувствуя, как стыд приливает к бледным от страха щекам.
Зихард забеспокоился.
– Людочка, у тебя что-то болит? – встревожено спросил он.
И, не получив ответа, начал ощупывать тело жены в поисках повреждений. Осторожно отведя его руки, та встала на колени и заглянула ему в глаза.
– Прости меня, – умоляющим тоном сказала она, – за всё, что я наговорила.
И, едва сдерживая слёзы, добавила:
– Если сможешь, постарайся это забыть. Я повела себя, как глупая курица и…
Зихард не дал ей закончить фразу, приложив палец к губам.
– Тсс, не надо, милая. Я люблю тебя и не помню плохого.
– Но…
Женщина прикусила язык. Она не имела права сказать этому человеку, что не испытывает к нему никаких чувств. Сейчас Мила должна поддержать его, помочь, а не лишать надежды. Поэтому она лишь попросила:
– Ты не мог бы пока ко мне не прикасаться? Я мало кого допускаю в своё личное пространство, потому что очень чувствительна к постороннему присутствию.
Зихард улыбнулся.
– Я помню это. Жаль, что я оказался в зоне отчуждения, но хочу надеяться, что останусь там ненадолго.
– И я, – кивнула Мила.
Опираясь на руку мужчины, она поднялась и спросила:
– Возвращаемся?
Кивнув, Зихард положил её ладони к себе на плечи.
– Держись крепче, пора наверх.
Но подняться им не удалось. Земля затряслась, кидая обоих от стены к стене, дно обвалилось, и пара очутилась на жаркой равнине, где мужчина недавно встретил дочь. Неведомая сила, сметя высохшие кости, притянула и приковала магов к забору, а когда Зихард попытался освободиться, накинула на запястья тяжёлые кандалы.
– Что… Что это? – в страхе вопросила Людмила.
– Не что, а кто, мамочка, – прозвучал детский голос. – Наконец-то вы с папой в моей власти.
А на поверхности дела обстояли плохо. Большинство магов не могли покинуть места боевых действий, иначе люди остались бы без защиты, поэтому в штабе собрались всего несколько десятков воинов.
Но это всё же было лучше, чем ничего, и Арвит уже собирался отдать приказ наступать, когда дом сотрясся до основания и послышался чей-то рык, исходящий не из ямы, а с нижнего этажа.