Он напряг бицепс и снова изумился, когда под кожей вздыбились тугие шары.
– Что за чёрт, – подумал Комаров, опустив руки, – даже плечи как будто стали шире. В тело что ли вхожу? А не поздновато?
Заглянувший в ванную Миша присвистнул:
– Хорошо выглядишь, пап. Начал в качалке заниматься?
– Нет, и не знаю, откуда это взялось.
Сын недоверчиво посмотрел на отца.
– Шутишь? Мышцелатура сама не появляется.
– Не шучу. Я, действительно, не понимаю, в чём дело. Ты в школу не опоздаешь?
– Мне ко второму уроку. Кстати, вернусь поздно, мы с ребятами идём в кино.
– Хорошо, я скажу маме.
Вспомнив что-то, Комаров остановил сына, взяв того за руку.
– Держись ближе к свету, Миша. Люди пропадают, ты, наверное, уже слышал.
– Пап…
Подросток хихикнул.
– Да всё это чушь, утка-страшилка.
– Вовсе нет…
И Николай рассказал о вчерашнем происшествии.
– Ничего себе!
Мальчик задумался.
– Ладно, не беспокойся, пап, – произнёс он, – я стану ходить под фонарями.
– Если что, звони нам с мамой, мы тебя встретим.
– Договорились. Пока.
И, помахав отцу рукой, подросток исчез. А Комаров снова уставился в зеркало.
– Мишка, ты идёшь с нами сегодня? – спросила мальчика сидевшая рядом симпатичная брюнеточка.
Её звали Дашей, но юной львице не нравилось это имя, поэтому, всеми правдами и неправдами, она заставила однокашников называть её Яной. Те посмеивались, но шли у девочки на поводу.
– Да. Я уже предупредил родителей.
Яна хмыкнула.
– Ты до сих пор сообщаешь им, куда собираешься? А о свидании с девушкой тоже доложишь?
Миша, как и отец, обладающий самостоятельностью мышления, кивнул.
– Непременно. Зачем заставлять их волноваться?
– Ну и дурак…
Скривив губы, Яна отвернулась, а мальчик, пожав плечами, принялся выкладывать на стол учебники и тетради.
Прозвенел звонок, в класс вошла учительница английского. Школьники встали. Преподавательница махнула рукой, разрешая садиться, и, закрыв тёмные шторы, чтобы продемонстрировать новый фильм, заговорила на языке, который понимали далеко не все. Но к Мише это не относилось. Лингвистические способности у него проявились рано, и в свободное время подросток занимался самообучением. Он слушал учителя вполуха, строча записку девочке с соседнего ряда, и вдруг… что-то чуждое послышалось ему в привычной английской речи. Так и есть, на фоне стандартного текста зазвучали странные слова: