Дашку никто не бросил, квохчут над её сыном все, но школу она оставила. С ней даже поговорить теперь не о чём, все разговоры только о том, как у её Алёшеньки зубки режутся да когда он наконец-то покакал. То есть, она ещё смешнее выражается: «мы». Мы покакали. Воображаю себе эту картину! Мы! Покакали! Не могу!
Не-ет, Дашка потеряна для общества полностью. Ни на гаражи уже с нею не влезешь, ни к трамваю не прицепишься, ни в разлив не сунешься. Нету Дашки! Пропала. Есть коляска, Алёшка и приложение к ним с Дашкиными глазами.
Я не против детей, Алёшка смешной пупс, особенно когда смотрит на тебя своими синими круглыми гляделками, улыбается от уха до уха, и две зубёшки во рту торчат, как у кролика. Рожу и я себе такого, не вопрос. Но когда-нибудь потом, в старости, лет под тридцать. Сейчас-то оно зачем?
Я скомкала упаковку из-под чипсов и запулила её в ближайшую урну. Не попала. Пришлось идти и подбирать. Сорить нехорошо…
А вечером надо мною засверкали молнии родительского гнева. Сосед, подлюга, уже доложился. Выступала, как всегда, мама. Не подумайте дурного, маму я люблю. Но когда у меня подрастёт свой ребёнок, я не буду говорить так много и долго, и уж тем более не в режиме сумасшедшего ора. Если хотите, чтобы вас услышали, то вам должно быть достаточно пяти слов. Тихим, леденящим душу, голосом. И вот папа это прекрасно понимает, в отличие от мамы. Но он у нас вообще молчун по жизни.
- А как поживает уважаемая Наина Кирилловна? – спросил папа, когда у мамы закончился последний воздух, и она замолчала, набирая в грудь ещё порцию. – Не нужны ли ей помощники? Всё-таки пожилая уже… - «женщину» он проглотил, - дама.
У меня мгновенно выпали из ушей все бананы. Папа говорит мало и никогда не кричит, наоборот, он очень сильно понижает голос, когда действительно зол. Себе дороже пропустить хотя бы одно его слово. Знаем, плавали.
А Наина Кирилловна – это вот как раз та самая двоюродная «столько не живут» и есть. У папы с нею какие-то неназываемые проблемы, и просто так, всуе, он её имя не поминает.
Мои дорогие папа и мама посмотрели друг другу в глаза и выдохнули одновременно, с торжеством оборачиваясь ко мне:
- Топинамбур!
Знали бы вы, как мне это не понравилось! В голове сразу замигал датчик Очень Больших Неприятностей. А как у родителей глаза засверкали, вы бы видели. Мне - конец, к гадалке не ходи.