— Нет, кажется… Читала только. Хотела у Виктории поправить настроение в семье, нажала на «изменить», но… выскочило столько путей, что побоялась я выбрать…
— И правильно…
— Погоди-ка! — звонкий голос Савелия, до сих пор внимательно слушавшего обоих, заставил Анжелу вздрогнуть. — Ты нажала на «изменить», и ноут послышался тебя? И вообще… открылся тебе? Он ведь вообще давно должен быть нерабочим, насколько я понимаю…
— Сначала он и был словно закрыт, заменен какой-то непонятной версией обычного компьютера. Я вернула его к «предыдущей версии».
— Значит, он воспринял тебя за свою! Я так понимаю. За наших… Не за человека!
— Ну надо же, какая радость, — буркнула Анжела. — Я бы предпочла, чтоб меня воспринимали за человека, как раз…
— Во-всяком случае, я рад, что зазвал тебя сюда. Раз ты не совсем человек (ну ладно, самую чуточку), — это вполне оправдывает твое присутствие здесь. Нам ведь нельзя людям показываться, да тайны раскрывать, видишь ли…
— Но какого лешего, — смущенный взгляд на Савелия, — я клон? Я же сама вижу, что мы с Викторией отличаемся?
— Видишь ли… конечно, ты не изначально клоном была. — Настал черед смутиться Савелию. — Арсен, как ты помнишь, сходил с ума по Виктории этой; Астарий не знал, как ее из его башки убрать, чтоб тот за дело взялся, оставил прошлое в прошлом… И нашёл для него тебя. Очень похожую. Видимо, изменил что-то чуточку в тебе; ну и судьба стала автоматически повторяться.
— А меня, главное, никто и не спросил! — возмутилась Анжела.
— Знаешь, а нас вообще никого не спрашивают. — Задумчиво проговорил Феофан. — ни вас, ни нас. Ни самого Астария, наверное…
…
Приметив во дворе гладкую, иссиня-черную кошку, Анжела заторопилась остановить качели и позвать Олесю домой. На чудовищно скрипящие качели давно с вожделением смотрела компания детей. В отличие от Олеси, они могли бы найти себе другие развлечения. Ну, пускай радуются теперь… Анжела с дочерью зашагали к дому, всё ещё напевая песенку. У Олеси просто замечательный слух. Если бы она ещё пела все слова по-настоящему, не сглатывая окончания, — запросто могла выступать бы на сцене. На секунду привычно сжалось сердце: почему другие дети, порой с куда более скромными данными, могут показывать себя где-нибудь, хотя бы на утренниках в детских садах, — их хвалят, им аплодируют…