Домну Любодаровну уважали сельчане, кликали ласково «ведунья» и просили совета по любому даже незначительному поводу, а уж лечились только у неё, совершенно не признавая докторов, которых впрочем, здесь и не было. Да и кто поехал бы в такую глушь?!
А деревенька была немалая – дворов сорок – и все добротные, сделанные как по заказу из толстых брёвен. Они казались бы одинаковыми, если бы не роспись наличников, коньков на крыше и разной формы крылечек. Каждый хозяин собственноручно вырезал наличники, а жёны и дочери расписывали яркими красками, поэтому дома все выглядели празднично и казались братьями в разноцветных одёжках.
Лето прошло быстро. Домна занималась заготовкой трав, ягод, грибов и орехов, я помогала ей. Сельчане нам не надоедали, будто сторонились «горожанки». Потом узнала, что бабуля-ведунья не разрешала им подходить ко мне, чтобы «не сглазили», ведь была ещё слаба.
Я смеялась над суевериями, но понимала, что сибиряки народ крепкий, болеть не привычны, а я, городская дева, могла от них подцепить разные микробы, что привели бы вновь на больничную койку.
Свежий лесной воздух сделал своё дело – я постепенно приходила в себя. Даже начала почитывать свои учебники, что предусмотрительная бабуля взяла с собой.
Осень пришла неожиданно, и сразу резко похолодало, пошёл снег. Скоро вся улица оказалась засыпанной первым снегом. Впрочем, я не ожидала, что он продержится долго, ведь привыкла, что осенью часто идут дожди. Но эта осень, как причитала бабуля, была особенной. Снег шёл несколько дней, поэтому мы не выходили во двор. Благоразумная бабуля заблаговременно запаслась дровами, что хранила в небольшом сарайчике. Эти небольшие чурбачки я летом складывала в поленницы во дворе, чтобы просохли, а потом переносила в нужное место. Рубить огромные стволы мы, конечно, были не в силах, но этого и не требовалось, рубили их деревенские мужики в благодарность ведунье за помощь. Несколько поленниц сделали мы и в сенях, чему я была очень рада, ведь выходить во двор зимой, когда гулял сильнейший ветер, сбивая с ног, совсем не хотелось.
По нужде всё же приходилось нырять в крохотный закуток, что находился в трёх шагах от сеней, к нему вела утоптанная тропинка (даже в метель её не заносило). По обе стороны тропы были верёвки, впрочем, бабуля советовала мне не выходить, ведь жили мы одни, поэтому стесняться было некого, но я противилась, ведь нужно же было глотнуть свежего воздуха хоть иногда.