– Оберегает тебя,– прошептала бабуля.
Как же горько было нам с бабулей, что судьба так круто завернула, оборвав жизнь моих родителей очень рано. И всё же было нечто, что примиряло бабулю с гибель дочери – она оставила меня. А стань мама ведуньей, возможно и не родила бы меня.
– Да, останься Матрёнушка здесь, у неё родился бы сын,– кивнула бабуля. – И именно его, а не незнакомого сына лесника, задрал бы медведь.
От такой перспективы у меня волосы дыбом встали.
– У каждого своя судьба,– сказала Домна, направляясь в дальний угол, где стоял огромный сундук.
– Вот,– когда я подошла ближе, она протянула мне большой ключ.
Он не походил ни на какой другой и казался мне удивительным, ведь напоминал золотой ключик из одноимённой сказки, просмотренной в детстве. Бабуля кивнула на сундук:
– Здесь книги, которые откроют многие тайны. Береги ключ. Пока он с тобой, сундук всегда будет рядом.
Ведунья прошептала что-то – ключ уменьшился и повис на цепочке. Домна ловко застегнула её на моей шее.
– Помни, девочка, что ты потомственная ведунья. Никто не сможет одолеть тебя!
ГЛАВА 3
Моя бабуля, ведунья Домна, ушла, чтобы помочь сыну лесника, а я села у окна, растопила дыханием крохотное оконце на заледенелом стекле и долго смотрела на сани, что везла усталая ломовая лошадь. Если бы я знала, что вижу в последний раз родную душу наяву, не отпустила бы. Но я была всего лишь юной городской девчонкой, что только пыталась освоить знания об ином мире, об иных возможностях.
Скоро за окном начал падать снег. Пушистые снежинки плавно опускались на землю, укрывая её белым ковром. Это зрелище вызывало радостное чувство, словно душа очищалась, будто зима убирала всё тёмное, наносное.
– Мрррлака! – рявкнул Дымка, забравшись на подоконник. Подозреваю, что он уже давно требует еды, а я задумалась и забыла о времени.
Вышла в сени, где стоял закрытый шкаф, служащий нам зимой холодильником. Достала крынку, хотела налить, но жидкость замерзла.
Внеся сосуд в помещение, я осторожно отковыряла ножом несколько пластов, сложила в жестяную кружку, поставила на печь.
Через несколько минут попробовала молоко, налила в чаплашку коту. Дымка тут же начал пить, словно у него открылась сильная жажда.
Допив всё до капли, он облизнулся, потёрся о мои ноги и вальяжно прошествовал к печи, куда и запрыгнул ловко, одним прыжком. Я удивлённо раскрыла глаза, ведь до этого он пользовался приступками, как перевалочным пунктом.