Нет, я достаточно женственна, если влюблена. Я нежна, чувственна и заботлива, но все это скрывалось у меня внутри и никто, даже муж, так и не смогли вытащить эту чуткую леди… Я даже краситься толком не умела. Я и тушь то в руках держала несколько раз в жизни, и то, когда Гуля просила подать ее...
И разумеется, после бурного секса с молоденьким спортивным мальчиком, у меня съехала крыша… я словно вырвалась из клетки. Будто с меня сняли какие–то сексуальные запреты, разбудили настоящую женщину...
Мне захотелось быть как Гуля. Такой же озорной и сексуальной. Одним словом– быть настоящей, и желанной женщиной без заморочек. Гуля часто подкалывала, что с моими заморочками, у меня скоро борода и член вырастут.
Она была очень недовольна, что я полтора года не занималась сексом. Сестра убеждена, что воздержание– причина злокачественных опухолей и прочих женских заболеваний.
Я понимала, что она права, но у меня ничего не получалось с противоположным полом. Я никогда не пользовалась мужским вниманием, а тут, сам Макар ко мне пристает. Вот и поплыла девочка... Я знаю его много лет. Многие мои знакомые девушки сами на него бросались. Но для меня он всегда был просто коллегой и учеником.
Я достала еще одну бутылку коньяка и поставила ее на стол, затем погасила две лампочки, оставив лишь одну… Приглушенный свет, приятная музыка, красивый мальчик с нежными руками, и ароматный коньяк, просто вскружили мне голову.
Когда бутылка опустела наполовину, Макар стоял за моей спиной и нежно массировал мне плечи. Он снял резинку с моих волос, и распустив их, начал нежно гладить. Иногда он ласково гладил мое лицо и вески, затем его пальцы снова тонули в моих волосах.
Я чувствовала, как, периодически, мужские ноготки, как бы, чешут мою голову, а волосы проскальзывают между пальчиками. Невероятное блаженство.
Мои глаза были закрыты, шея чуть вытянута, а на лице поселилась нескрываемая улыбка всепоглощающей вселенской радости.
Мне уже было похуй на все. Я просто сидела и ловила кайф. Макар уделял особое внимание моей голове. Он, то нежно гладил меня, то немного грубо хватал волосы, через секунду отпускал их и снова гладил. Мне нравились моменты его грубости. Было в этом нечто мужское, животное... Что–то, адски страстное и бурное.
Я чувствовала, как во мне раскрывается настоящая женщина, чувствовала себя желанной и покоренной.