Только белье сменю, а лучше выкину и никогда больше…
Звонок в дверь остановил меня посредине сборов. Звонили к соседке, а я ее только вчера отправила в больницу с приступом острого живота, который должен был вылиться в ночную операцию. Лизавету Сергеевну я обещала навестить после обеда, а ее дочери позвонить после восьми. Так что звонить в квартиру соседки, а теперь уже и стучаться мог кто-то из обеспокоенных родственников, либо свидетелей Иеговы, подозрительно ранних.
Подходя к двери, я иных гостей и представить не могла и весьма удивилась, когда они стали названивать мне. Неужели соседи снизу, которых заливает?
- Кто там?
- Мы, - прозвучало лаконичное в ответ, а следом и настоятельное: - Откройте.
Вопреки ожиданиям в линзе глазка отразилась незнакомая морда верзилы с чуть заметным светлым ежиком волос, цепким взглядом из-под бровей и, судя по носогубным складкам, тяжелой жизнью за плечами. Очень тяжелой буйно-боевой. Мордоворот самый настоящий. С подобными кадрами я старалась не сталкиваться с поры веселой молодости, поэтому и ответила как можно жестче:
– Уходите. Я вас не знаю.
- Гм, - выдал неизвестный и потянул в ухмылке уголок рта словно бы судорогой сведенного в одну тонкую линию, отчего стал похож на маньяка. – А если по-хорошему?
- По-хорошему, у меня травмат.
- И разрешение есть? - Это был не рык, всего лишь тихий голос, от вкрадчивости которого моя спина покрылась мурашками. Надо бы все-таки поставить камеру на дверь и перепроверять непрошенных гостей у нашего участкового.
- Есть. На отстрел бешенных лисов. Но если надо, я и на кабанов бумагу получу.
- Слушайте, вы…
- Всего хорошего! – решила я ничего не слушать и уже развернулась уйти, как из-за двери прозвучал знакомый детский голосок.
- Тетя Тома, это я.
Алиса?!
Я щелкнула замком, толкнула створку. Этому ребенку я всегда открою дверь. Маленькая пятилетняя умница была лишена вертихвостки мамы и воспитывалась отцом. Бизнесменом с небольшим предприятием и тяжелой жизненной историей за плечами. Тяжелой, потому что его дочь постоянно находилась под гласным и негласным надзором или как сейчас под охраной. Если отец малышки и верил в кого-то, то только в себя. Работу учителей оплачивал щедро, но не всегда мог найти подходящих нянечек. У Алиски они менялись каждые две недели, так что ребенок стал привыкать к менее приближенным, зато постоянным людям. Например, ко мне – соседке своей учительницы по английскому языку.