Хм. Ну ладно, выйду. Что он задумал, интересно? Мы встали, я словила откровенно неприязненный взгляд от блондинки и её снисходительную улыбочку.
— Ну а теперь сравним, – ректор прошёлся перед нами, его взгляд оценивающе скользнул по мне, и стало немного не по себе, признаться. – Если вы хотите привлечь внимание зрелого мужчины, то не стоит выставлять себя напоказ, демонстрируя все прелести разом, – Ричард небрежно махнул в сторону блондинки, и она, явно не ожидавшая такого, растерянно хлопнула ресницами. – Это действует только на зелёных юнцов, не умеющих контролировать свои желания и бросающихся на всё доступное. То же самое касается духов, не стоит выливать на себя целые флакончики, это лишь вызывает раздражение.
Блондинка покраснела и поджала губы – от неё в самом деле буквально несло чем-то приторно-сладким, тяжёлым, отчего свербело в носу и отчаянно хотелось чихнуть.
— А вот тонкий, едва уловимый аромат, всего лишь щекочущий ноздри, вьющийся лёгким шлейфом, как у леди Эстер, подходит лучше всего, чтобы заставить мужчину обернуться вам вслед, – голос ректора потерял ехидные нотки, стал бархатистым, обволакивающим.
Ой. Моя нервозность возросла, внутри всё напряглось, хотя внешне я осталась невозмутимой. Нелегко служить наглядным пособием, мда… Хотя утром, собираясь на занятия, я вовсе не преследовала те цели, которые сейчас описывает ректор! Просто хотела стать незаметной на фоне остальных! Однако он, оказывается, ещё не закончил…
— Что до косметики, – Ричард снова глянул на пунцовую блондинку. – Она не должна преображать вас, а лишь подчёркивать достоинства, или вовсе отсутствовать. Естественность ценилась во все времена, – он поднял палец. – Потому как, вы же не будете круглые сутки ходить наштукатуренными так, что побелка отваливается, – по аудитории пронеслись смешки, а у блондинки, кажется, даже тональный крем покраснел от откровенного намёка. – А представьте изумление вашего кавалера, когда он утром обнаружит в постели совсем не ту девушку, с которой вечером ушёл! Так что, лучше не скрывать ничего, как здесь, – и… его палец коснулся моего подбородка, приподняв голову.
В аудитории воцарилась мёртвая тишина, и в меня воткнулись откровенно неприязненные, если не сказать больше, взгляды. А большой палец ректора словно специально медленно погладил нижнюю губу, глаза пристально посмотрели на меня, и лорд Ричард продолжил тем же бархатистым тоном: