— Они друзья с детства, никто и не усомнился бы ни в чем, к тому же об их дружеских отношениях всем известно, — отмахнулся наследник. — Да и не перестал бы мой брат с ней общаться.
— Хм, это сейчас так называется? Потому и поторопился обесчестить подругу детства? Чтобы потом без зазрения совести пользоваться ею вместо ненавистной супруги? — не унимался ректор.
Старший принц шумно выдохнул. Мне показалось, я вижу упрямую складку на лбу, она всегда появлялась, когда тот раздражался или злился, хотя по виду и сходу не скажешь.
— Это не ваше дело, — отрезал наследник. — Сейчас все само решилось.
— Из-за глупости вашего брата, — резко и холодно выдал ректор, словно наотмашь ударив хлыстом, я даже вздрогнула. — А то, что девочка могла погибнуть и разнести половину дворца, об этом вы не подумали? Да в ней сила древнего могущественного существа, даже я поражен, что она справилась и никого не убила. Не контролируй она себя, от вашего брата даже пепла не осталось бы.
— Что? — выдохнул наследник. Его броня невозмутимости оказалась пробита.
— Вы меня слышали, — жестко отозвался гость. — А если не она, то сама тьма могла за подобное уничтожить того, кто причинил боль одной из ее дочерей.
Глаза обожгло от слез. Они катились, прочерчивая дорожки на щеках, я даже смахнуть их не могла, настолько мне было плохо. За что так со мной? Почему я? Как Артиар мог даже подумать о подобном? Неужели и правда рассчитывал на то, что после такого позора я продолжу греть его постель? Это ж какого он должен был быть низкого мнения обо мне? Хотя я прекрасно осознала, он намеревался меня попросту шантажировать. То, что я уже не смогла бы после такого позора выйти нормально замуж, его совершенно не волновало, собственные удовольствия дороже. Ну и гад! Как я могла не увидеть очевидного?
Присев на кровать, обхватила голову руками, стараясь отрешиться от происходящего. Но ничего не получалось. Сердце заходилось, как сумасшедшее, то останавливаясь, то снова ускоряясь. Ненависть затапливала с головой. Хотелось рвать и метать. Но я прекрасно осознавала тщетность своих порывов.
Наконец, жалеть себя и горевать от всего на меня свалившегося стало невмоготу, я побоялась сойти с ума. Решительно встав, магией убрав все следы слез с лица, задрав голову, вышла к родителям. И пусть я лишилась рода и невинности, но со мной осталась моя гордость. Ее никто не сможет растоптать и уничтожить. Именно в этот момент я повзрослела. Беспечная и избалованная девица умерла. Скажете, так не бывает? Еще как бывает. Я наглядный тому пример.