– Кого притащил? Опять поднял какого-нибудь рыцаря печального образа, что ли? – приветствовал Теренция лежащий на подоконнике череп.
– Нет, – сказал Ванильный Некромант. – Он, кажется, живой.
– Меня зовут… – незнакомец слегка замялся.
– Понятно, – сказал Теренций. – Скрываешься. Можно тебя звать Омегычем? Ты же Альфа, Омега и ещё чего-то там?
Человек слабо кивнул и сел на край кровати.
– У тебя есть говорящий череп, – сказал он.
– Ага. Я Гоша, – череп не шевелил челюстью и вообще, строго говоря, разговаривал мысленно. Просто мысли у него были на редкость громкие и к тому же трескучие. – Хочешь послушать мою историю? Она интересная! Меня назвали в честь человека из другого мира.
– Позже расскажешь, – сказал ему Теренций. – Слушай, Омегыч. Я сейчас сбегаю домой, принесу тебе поесть. Постарайся тут ничего не сломать… и, если зайдёт сюда пара мертвецов – вот тебе лопата, гони их прочь, только не повреди сильно. Это мои подмастерья. Понимаешь?
– А ты некромант? – спросил незнакомец.
Слабость заставила его улечься на не слишком чистое бельё и согнуться в три погибели.
– Ну вроде того.
Ванильный с некоторым сомнением посмотрел на подопечного.
– Или давай, позову сюда доктора? Ты ранен?
– Нннет, – ответил Омегыч. – Вроде бы не ранен и не отравлен. Даже не заклят. Устал. Как тебя зовут, добрый человек?
– Доброго человека зовут Теренций Августус Восьмой, и сегодня ему, олуху, по расписанию шестнадцать лет, – сообщил череп Гоша. – Давай вали за подмогой, балда! Видишь, человеку плохо.
– Не надо никого звать, – слабо сказал Омегыч. – Я не доставлю хлопот. Если вы не против, ребята, я просто посплю тут и исчезну.
И закрыл глаза.
Но Гоша не собирался давать ему спать!
– Погоди, – беспокойно вещал он, – не дохни.
– Да не дохну я, – убеждал его Омегыч.
– Это тебе кажется, – возражал череп. – Здесь нельзя умирать. Да и о мальчишке подумай! Это тебе не кто-нибудь там, а сам Ванильный некромант! Не слыхал?
– Нет, – ответил молодой человек сонно. – Почему ванильный? Не похож он на булочку.
– Сам ты булочка, – обиделся за друга Гоша. – Это его друг один так назвал! Сказал, что в его краях так называются эти… эмоциональные люди.
– А он эмоциональный? – на всякий случай уточнил Омегыч.
– Он особенный. Все некроманты как некроманты, а наш Теренций, едва кого занекромантит, сразу страдать начинает. Иногда даже до слёз!