— Подношение! — поправила я, зная, как Трести цепляется к формулировкам. Один раз неосмотрительно кивнешь — и все, доказывай потом, что не торговец, а честный жрец. — В соответствии с правилами проведения жертвоприношений, подношение должно быть утилизировано просящим строго определенным образом. Инструкция прилагается к каждому подношению. При отступлении от оной, жрец, то есть я, ответственности за последствия не несет. — Я сунула под нос Трести пергамент. — Распишитесь, что ознакомлены. Обратите особое внимание на сроки. Просрочка может привести к неприятным последствиям для вашего организма. Вам как обычно? С клюквой и мятой?
— И лимоном, — расписываясь и отдавая мне пергамент, добавил секретарь, заглянув уже в совсем другой список. — Также два крема от прыщей и один от морщин.
— Одну минуту, — кивнула я и скрылась под прилавком. Вот интересно, если в один прекрасный день мою лавочку прикроют, кто больше расстроится: я или мэр? Ведь это ему со своими дамами жить, а я уеду из города и…
Я вздохнула. Уехать из городая пока не могла. Да и куда ехать? На Ледяные острова? Или в Заповедные дали? Но кому я там нужна, там и своих алхимиков хватает, а у меня и официальной бумаги-то нет. Прежняя сгорела, а новую никто пока терять не собирался. Да и стража в город не пустит: без документов-то. А денег на новую взятку пока не скопила.
— Забирайте. — Я поставила на прилавок требуемые склянки, к каждой приложила сложенный вчетверо лист с инструкцией. — Справить подношение не позднее следующей седмицы, — напомнила я дату нашего следующего свидания с секретарем.
Тот кивнул и отточенным жестом кинул монеты в корзину. Сколько — он помнил на зубок. Ни разу еще не ошибся, но и не переплатил. Жмот. Совсем не ценит мою обходительность!
— Долгих лет жизни господину Берту, — прокричала я вслед захлопывающейся двери, отчего та громко стукнулась о косяк. И зря господин секретарь так нервничает каждый раз, как я его начальнику здоровья желаю, сил на настоящее проклятие у меня не было, а у тех, у кого были, давно деньги кончились. Чай, не первый день храм держим.
Сверившись с часами, я облегченно выдохнула, снимая с носа прищепку, и неторопливовышла из-за прилавка. В храме, требовалось проветрить и навести красоту перед закрытием. Утром, я готова была спорить на золотой, меня на такой подвиг не хватит.